В то самое время, когда все было обговорено и подоспело расходиться, вышел на конторское крыльцо Резеп. С самого начала заварухи он благоразумно запрятался в свою светлицу и сквозь щели в занавеске наблюдал за поведением толпы. Неуправляемое сборище вусмерть напугало его, но потом он удивился, с какой легкостью Андрей утихомирил галанивших мужиков и баб, а под конец, когда, умиротворенная словами и своим решением, толпа и совсем стихла и готова была распасться на группки, Резеп счел нужным выйти и пристыдить ослушников. Не сознание долга, не убеждение, а страх перед хозяином понудил плотового пойти на этот, противный его желанию, шаг. А момент, по его мнению, Резеп выбрал самый подходящий.
— О! Явился не запылился, благодетель, — выкрикнул звонкий бабий голос, и толпа увидела Резепа.
— Вы робята… и… и бабоньки, зазря тут базарите, — сказал он, когда несколько попритихло.
— Ну-ну, говори, послушаем, — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, отозвался Иван Завьялов.
— Не вы, так другие доставят рыбу. Вам же хуже без заработка.
— Не привезут. Дармовато.
— Хе! — попробовал улыбнуться Резеп. — Наивные люди, погляжу на вас. Да за деньги…
— Во-во! Укащику рупь, работнику — копейка.
— Ты за деньги готов угодничать.
— Бабы, не слушайте его, непутевого.
— Будя, лыком шитый барин. — Это кто-то из пришлых с верхов.
И тогда на высокое крыльцо к растерявшемуся Резепу поднялся Андрей.
— Передай Ляпаеву все, что слышал, — сказал он Резепу. — И еще: завтра прекращаем работу. Когда он удовлетворит наши требования, ловцы выйдут на лов, а рабочие на плот. Так я говорю, товарищи?
Ответом ему было одобрение толпы.
8
За окном крупнозвездная безлунная темень, а в Гринькиной каморке при немощном свете пятилинейной лампы чаевничают гости — Андрей, Илья и братья Завьяловы. Они взбудоражены событиями дня, оттого и не расходятся, ведут беседу, попивают сготовленный Ольгой чай.
Гриньке лестно, что самые заводилы сошлись у него. Он прислушивается к разговору.
— Для нас самое главное — выстоять, — сказал Андрей Завьялову.
— Выстоим, — уверил его Иван.
— Но важно не только это, — отозвался Андрей. — Первая победа над хозяином — лишь начало.
— А потом? — шепотом спросил Гринька.
— Потом, Гринь, будет такая заваруха, что и представить невозможно.
— Зачем заваруха-то, Андрей Дмитрич?
— А чтоб всем одинаково хорошо жилось. Чтоб на промысле ты вот, к примеру, командовал, а не Ляпаев.
— Хе! Наговорите, — усмехнулся Гринька. — Да рази я буду таким богачом…
— Зачем — богачом? — подивился Андрей.
— Сами же сказали — заместо Ляпаева.