— Ветры, Яков Дмитрич, все больше встречные, не попутные. Приходится супротив них иттить.
— Слышал, не согнулся ты, не поддался.
Яков положил бочонок набок и откатил в сторонку. Отложив работу, закурил с Тимофеем. Они примостились на бочонках с икрой, похожие друг на друга: рослые, чернявые, с густыми куделями на голове.
— Рыбу берешь али как? — в упор спросил Тимофей.
— Какая рыба безо льда-то? Тушить нешто?
— Оно так.
— Не видишь — пуст промысел. Втроем колготимся, иной раз отец подсобляет.
— Никак, икру готовишь?
— Ее. Че же иначе? Оставили, сволочье, без льда.
— А краснуху куда?
— Краснуху не беру. Икру скупаю, а краснуху — нет. И дело не мое, куда ее девают. Можа, и засаливают.
— Ясно. Утресь привезу, возьмешь?
— Отчего не взять. Возьму. Только икру надо пробить через грохотку, пока она парная. Опосля не пробьешь. Грохотка хоть есть? Нет? Возьми в лабазе. Да и полубочье — тоже. В цинковой посуде долго не сохранишь. И вези тут же, как разделаешь рыб. Да и не выставляй напоказ.
— Постараюсь, — понимающе ответил Тимофеи.
— Постарайся. А место я те подскажу, где краснуху добычливо брать. Пойдем-ка до конторки.
Из-под стола Яков извлек початую бутылку водки, налил по неполному стакану, сунул Тимофею деревянную ложку.
— Испробуй, — он кивнул на стол, сбитый из теса, где на тарелке чернела свежеизготовленная икра.
Они выпили, пожевали хлеб с икрой, и Яков заговорил:
— Ты ндравишься мне. Не открытый — вот это и хорошо. Открытый и сплошь ясный — только дурак. А ты не такой. Оттого и сработаемся. Сетки у тя, я слышал, есть.
— Есть. И частые и редкие.
— Вот режаки и выбивай. А место такое. Золотую как минуешь, вправо через версту-полторы дыра. Неприметная этакая. Плюй, что неказистая. Дальше топай. С десяток верст поишачишь шестом — россыпи откроются. Ширина такая.
— Понимаю.
— Вот и хорошо. Увидишь Шапку.
— Шапку? — подивился Тимофей.
— Такое прозвище у нее. Кулига чеканная на ширине разрослась. Наши-то охламоны все плавными сетями промышляют. Туда не ходят. А ты пойди. Далековато, да надежно.
Что-то тревожное уловил Тимофей в голосе Якова, насторожился. Но Яков успокоил:
— Не скрою, место закрытое. Запрещено там работать. Да ты не боись. Охранщик тамошний — человек свой. Встретит коли, скажи, что от меня. И работай себе на здоровьице. Икру видел, которую старик делает в лабазе? Так вот она оттель. И доставил ее тот самый охранщик. Понял? То-то. Ну, держи еще по одной, да и топай. А что услышал, тут же забудь.