«Как с дитем хороводится, — подумал он о жене. — А все оттого, что ребеночка своего у нее не было, конешно, оттого, че там говорить. И все через меня беда пришла, не иначе…»
С потомством у Илариона неувязка случилась. Во второе лето после переселения на Быстрый должна была Анна родить. Месяца за два до положенного срока Иларион сказал жене:
— В поселок тебе надо. Поживешь у матери, а опростаешься как — приеду за тобой.
— Рано, Ларя, — возразила Анна с мягкой улыбкой. — С тобой мне хорошо. А там… беспокоиться о тебе буду. Один в камышах, ни живой души…
— Скажешь тоже, — отозвался Иларион. — Для меня камыши самое родное место. Тут, Аня, наш дом.
— Оно конечно. Только я обожду малость, поближе к родам и отвезешь.
Иларион согласился и, как потом понял, напрасно. Негоже мужчине быть тряпкой. Порой не то что можно твердость проявить, а и необходимо. Он же поддался бабьему уговору, вот и будет казнить себя до скончания дней, обзывать последними словами — да ничем беде не поможешь.
Вскоре после того разговора выехал Иларион осмотреть хозяйство. Один выехал, Анна к тому времени немного свыклась с вынужденным одиночаньем на острове, только наказывала всякий раз, чтобы дотемна непременно возвращался на базу.
— Страшно одной-то, — оправдывалась она. — Кругом ни души.
— Вот и хорошо. Чего же бояться-то, — успокаивал Иларион жену.
— Волки вдруг. Кабаны по ночам вон как визжат да дерутся.
— Так они промеж себя, — улыбнулся Иларион. — Ты-то им не нужна.
Иларион, однако, аккуратно исполнял ее просьбу. Но на этот раз случай непредвиденный произошел.
До начала охотничьего сезона оставалась неделя, не больше. Вот и хотелось Илариону весь участок дотошно облазить, чтоб знать доподлинно, где какая дичь скопилась. В общем-то он знал, куда на вечеринку тянет гусь, а куда утка. Но дикая птица капризна и пуглива непомерно. Чуть что — может иной култук облюбовать. А поскольку гости-охотнички вот-вот должны понаехать, то надо ему, хозяину базы, быть как никогда осведомленным и не настраивать людей на ложные скрадки.
Тихое и солнечное утро обещало спокойствие до окончания дня. Иларион на куласике, легко орудуя коротеньким шестом, заглянул чуть ли не во все закоулки: култуки и мелководья, поросшие ежеголовкой, дворы-чистинки средь камышовых колков. И всюду находил перо и потраву. Охота ожидалась богатая. Можно было и возвращаться на базу, но в азарте он, не подумал, что пора держать обратный путь, а решил заглянуть на морские косы, где приезжие охотники почти не бывают. Потому как охота на тех косах сопряжена с неудобствами (ночевка под открытым небом в тесных куласиках), а охотник нынче пошел изнеженный, ему непременно надо в кровати спать средь белоснежного белья.