Пока хозяева поздравляли друг друга с праздником, Кисим откуда-то с передка саней вытащил крошечный складной столик, расправил ножки и установил его на льду. Пелагея выгребла из кошелки бутылку водки, закуску — солености разные да ломти черного хлеба. Ляпаев, широко улыбаясь, предложил:
— Держите, ребятки, да и ты, Алена, выпей-ка вот с Пелагеей да с Глафирой. Племянница Лукерьина. Будьте знакомы, водитесь.
Глафира, знакомясь подала руку Алене, а Андрею улыбнулась.
— Мы вот… ехали вместе, — сказал Андрей.
— Все к лучшему, — отозвался Ляпаев. — Ну что ж… со светлой масленицей! — и выпил единым махом почти полный граненый стакан.
— Дмитрий Самсоныч с матушкой что же? Аль нездоровится? — поинтересовалась Пелагея.
— Не захотели, — отозвался Яков. Он поначалу был несколько смущен вниманием, которое оказал им Ляпаев. В прежние годы такого не случалось. Знать, приобретение промысла если и не уравняло, то конечно же сблизило их положение. Отныне в Синем Морце рядом с Ляпаевыми будут ставить и называть их, Крепкожилиных. Эти мысли несколько возвеличили Якова в собственных глазах, и он почувствовал себя чуть ли не равным богатею Ляпаеву. — Возраст, Мамонт Андреевич. Отец-то годов на десять старше вас. Вы-то еще крепки.
И Мамонт Андреевич отозвался в тон:
— Мне и молоду вдову присмотреть не грех, как, Пелагея Никитична?
И Пелагея сегодня была в добром расположении, а потому и она приняла шутку, соглашалась:
— Помоложе да побогаче встретится, отчего бы и не ввести в дом. Уж мы с Глафирой постарались бы…
— Конечно, тетя Поля, — обрадовалась Глафира. — Ох и откаблучили бы…
— Вот что, ребятушки. Тут, на Ватажке, речей много не наговоришь. — Ляпаев стал вдруг серьезным. — Передайте Дмитрию Самсонычу, вечером ждать буду. Да и вы, ребята, сделайте милость. И ты, Яков, с Аленушкой. И ты, Андрей, поговорить надо бы. Мыслишка есть насчет тебя. Дело хочу предложить.
— Непременно, Мамонт Андреич, — заверил Яков, — непременно придем.
На том и расстались. Яков терялся в догадках: Ляпаев представлялся ему угрюмым нелюдимом, а тут… Даже в гости всем домом пригласил.
Андрея тоже заинтересовали слова Ляпаева. Что ж, к нему он пойдет, коли дело требует. Интересно, что предложит? Пренебрегать приглашением было бы по меньшей мере ошибкой. И потом — Глафира. Чем-то она ему показалась. А чем — не понял.
…Когда Крепкожилины проезжали мимо мужиков, толпящихся на льду, Андрей приметил Илью Лихачева и, поравнявшись с ним, ловко соскочил с саней, а Яков с женой свернул в улицу, к дому — не терпелось ему рассказать отцу о встрече на Ватажке и о приглашении Ляпаева.