Брайан взял меня за руку и мы, как когда-то давно в детстве, медленно пошли по узкой улочке, храня молчание и думая, каждый о своем. Туман в моей голове рассеялся, я перестала зевать и почувствовала себя вполне прилично для того, чтобы продолжить прогулку, не думая с тоской о том, что вынуждена скоро вернуться в свою пустую, пахнущую забытым прошлым, квартиру.
— Хейз, не хочешь завтра прокатиться кое-куда? — спросил Брайан, шагая рядом со мной и разглядывая блестевшую под нашими ногами брусчатку мостовой.
— Куда это «кое-куда»? — поинтересовалась я. — Нельзя поточнее?
— Можно и поточнее, — кивнул мой друг своей русоволосой головой, — устроим маленький пикник где-нибудь на берегу или на скалах. Например, на том месте, куда мы убежали в детстве. Помнишь? Я туда часто приезжаю и сейчас.
Мне стало как-то беспокойно и любопытно одновременно.
— Помню, как забыть. Нам тогда так влетело от родителей, что забыть сложно. Давай проедемся, почему бы и нет, — согласилась я.
Мы бродили еще час по улицам без цели и направления, неспешно беседуя о всяких пустяках, и в итоге вышли прямо к моему дому. Договорились, что Брайан заедет за мной завтра в девять утра, на чем и распрощались у парадной.
После времени, проведенного с Брайаном, мне стало легче на душе и спокойней на сердце. Как же приятно сознавать, что есть люди, которым известны мои проблемы и не осуждают меня за принятые решения. Друзья, которым не нужно ничего объяснять и перед которыми не нужно оправдываться, а главное, не нужно притворяться, строя из себя кого-то, кем на самом деле не являюсь.
Оставалось сделать то, что так давно откладывала — позвонить родителям и рассказать о моем возвращении в родной город. О разводе они знали, но не были в курсе того, что ему предшествовало. Я не говорила ни о крахе бизнеса, ни о том, что мы лишились всего имущества, так, что и делить уже было нечего, и не стану говорить пока о продаже квартиры бабушки.
Мне ужасно хотелось принять ванну, полежать в теплой воде с нежной душистой пеной. Но, посмотрев на внутренность старой большой чугунной ванны на изогнутых «львиных лапах», я отбросила эту мысль. Мне ни за что не отмыть ее настолько, чтобы усесться туда хоть с малой долей уверенности в том, что вся многолетняя ржавчина, покрывавшая дно, не перелезет на мою задницу, пока я буду там отмокать.
Сон, отступивший во время прогулки, снова навалился, заставляя поскорее принять горизонтальное положение на диване. Я почистила зубы с полузакрытыми глазами, не глядя натянула свою любимую длинную футболку и поплелась в гостиную. Провалилась в сон, едва головой коснувшись подушки.