Я поблагодарила и направилась по длинному коридору к комнате Джека. Постучала в дверь и сразу услышала в ответ густое, басовитое «Войдите».
Джек сидел в кресле-каталке у окна. На коленях его лежала подушка, а на подушке — объемная книга. Он читал, сдвинув очки на самый кончик носа. Когда я заглянула к нему, он некоторое время смотрел на меня поверх очков, казалось, не узнавая.
— Хейз, — произнес он. — Не ожидал столь приятного сюрприза.
Он уверенно назвал мое имя и улыбнулся без удивления, сдержанно, но искренне, сразу напомнив улыбкой внука. Глядя на старшего Уолша, можно было представить, как будет выглядеть Кейран в пожилом возрасте. И мне определенно нравилось то, что я вижу и представляю.
Дед и внук были похожи внешне, но при помощи какого-то седьмого чувства, я начала выстраивать предположения, что два эти мужчины отличались друг от друга внутренними… Нет, не качествами, а теми тонкостями достоверного отношения к жизни, ко всему в ней происходящему, что составляло основу их натуры и определяло судьбы.
В то, во что верил один из них, не верил или не хотел верить другой. Пережитое и увиденное вместе и по отдельности могло быть по-разному понято ими, и выводы сделаны разные и уроки извлечены для каждого свои.
Старший Уолш мог бы заполнить пробелы, раскрыть некоторые имеющиеся у меня вопросы, просто осветив их с другой позиции.
Мне хотелось знать о Кейране. О его матери. О маленькой комнате и о тех вещах на чердаке. Я собиралась показать старику Уолшу медальон, который мне дала Эвлинн, и спросить, что он может знать о нем.
Я готова говорить с Джеком Уолшем о многом. Более того, я поняла, что могу делать это, уверенная в том, что и он сам будет задавать вопросы, и ему не понравится, если я стану отвечать уклончиво, пытаясь скрыть истину.
Правда, я была не уверена насчет того, какую истину я могу или готова поведать деду Кейрана.
— Здравствуйте, Джек.
— Заходите, закрывайте за собой дверь поплотнее, — сказал он в ответ на мое приветствие.
— Не волнуйтесь, с Кейраном все в порядке, — выпалила я, проходя в комнату.
— Почему я должен волноваться? — Джек вскинул белые брови.
— Ну, увидев меня, вы могли подумать, что… — начала я.
— Мог, но не подумал. И вообще предпочитаю не думать ничего такого. Неприятности и беды одни из тех редких штуковин в жизни, которые всегда рады нашему к ним вниманию и никогда не обманывают ожиданий. Поэтому их не стоит ждать. Присаживайтесь, Хейз, — кивком головы он указал мне на стул, стоящий рядом с прикроватной тумбочкой.
Я присела, мельком замечая руки Джека, лежащие на подушке по обеим сторонам от книги. Руки крупные, когда-то наверняка сильные и по-мужски красивые, сейчас были поражены болезнью, искривленные, с припухшими суставами.