Приблизилась к самому краю утеса, остановилась, глядя на бушующие внизу воды океана. Я подставила лицо влажному ветру, насыщенному острыми и солоноватыми запахами прибоя, надеясь, что он остудит разгоряченное сознание, поможет успокоиться и начать мыслить ясно. Некоторые порывы были настолько сильны, что налетали, будто норовя заставить сделать шаг, толкая к краю обрыва.
Стоять одной в темноте, на пустынном, продуваемом ледяным ветром утесе было холодно и страшно. Я утратила ощущение целостности и крепко обняла себя руками, словно пыталась защититься от опасности рассыпаться, как перегоревший прах, который будет тут же подхвачен резким потоком воздуха и развеян над океаном.
К вполне объяснимым, почти материальным страху и холоду, примешалось неясное ощущение, что я сделала что-то недозволенное. Неосознанно коснулась того, что накладывало на меня особые обязательства, вынуждая вступить в противостояние с неизвестными силами, мощь которых я не могла себе даже вообразить. Более того, я попросту даже не имела представления о наличие подобных сил.
Но что именно вызвало эти чувства во мне? Понимание, что я в некотором роде стала причиной расставания Кейрана и Шоны? Известие об исчезновении бывшей девушки Кея сильно повлияло на мое состояние. И отвратительное чувство не покидало ни на минуту.
Или причина в прочтение сумбурных записок, сделанных молоденькой девушкой много лет назад?
Все мы в юности увлекались чем-то, писали дневники и составляли тематические альбомы, собирая вырезки, цитаты и прочие занятные мелочи. Со временем эти милые хобби становились просто частью нашего взросления. Тетрадки и альбомы можно было хранить всю жизнь, иногда с умилением разглядывать их, предаваясь воспоминаниям.
Но тетрадка мамы Кейрана меня совсем не умиляла и не вызывала никаких ностальгических чувств. Записи тревожили и заставляли постоянно мысленно возвращаться к ним. Очень скоро я обязательно снова поеду к Джеку Уолшу и буду задавать ему самые разные вопросы. А если он откажется или не сможет ответить, найду способ получить объяснение тому, что вызвало у меня такое сильное беспокойство.
Я продрогла насквозь, и заметила это только когда всплыла из омута размышлений и отвела взгляд от темной бушующей бездны океана. Трясясь от холода всем телом, и отбивая зубами сумасшедшую чечетку, бегом бросилась к машине. Разворачивалась, лихорадочно крутя руль непослушными заледеневшими руками. Ехала домой по темной безлюдной дороге, борясь с искушением притормозить у обочины, вытащить из сумки телефон и посмотреть, не звонил ли Кейран. И снова, снова пытаться дозвониться до него самой.