Завершился лишь первый час сражения, а Синопская бухта походила уже на гигантский кипящий котёл.
Ближе к краю, в сизой туманной мгле пожарищ, бешено отстреливались турецкие суда, а сама кромка бухты ежесекундно озарялась зловещими вспышками береговых батарей.
«Чесма» после взрыва «Навек Бахри» развернулась на шпринге и убийственным шквалом огня уничтожила и срыла до основания третью и четвёртую турецкие батареи.
Батареи противника били всё время прицельно калёными ядрами. Раскалённые до красна ядра зажигали палубу, разрываясь на батарейных деках, грозили взорвать крюйт-камеру.
Калёное ядро попало в одно из орудий на средней батарейной палубе «Ростислава» и разорвало его. Осколками ранило десятки матросов, пробило палубу. Загорелся и взорвался кокор с картузами. Взрывом приподняло сукно, закрывающее вход в подбатарейную камеру. Там, рядом с крюйт-камерой, взорвались приготовленные для стрельбы ещё 20 кокоров, а до открытой крюйт-камеры рукой подать.
— Братцы, за мной! — крикнул батарейный командир мичман Николай Колокольцев и спрыгнул вниз.
В тот же миг он хлопнул дверью крюйт-камеры и, навалившись на неё телом, запер на задвижку. Следом за ним спрыгнули матросы, среди них и раненые, и принялись тушить пожар.
— Закрывай люк сверху! — крикнул Колокольцев.
Отрезанный от воздуха огонь постепенно затух. Обгорелых, полуживых матросов подняли наверх и окатили водой…
Турецкие батареи продолжали губительный обстрел кораблей, и командир «Парижа», капитан 1-го ранга Истомин, решил заставить их замолчать. Выполняя предписание Нахимова, фрегаты «Кагул» и «Кулевич» крейсировали у входа в бухту. Заметив, что из бухты выходит пароход «Таиф» под командой английского капитана Слейда, фрегаты двинулись наперехват. Едва фрегаты произвели первые выстрелы, как пароход вдруг застопорил ход, затем отработал машинами назад и стал выворачивать на ветер. И вдруг вдалеке из-за мыса появились три парохода, это был отряд под флагом вице-адмирала Корнилова. Увидев турецкий пароход, Корнилов сразу отослал фрегаты на помощь Нахимову, поднял сигналы «Крыму» и «Херсонесу». «Атаковать неприятеля, поставив его в два огня», а сам устремился навстречу «Таифу».
Английский капитан вновь показал нежелание вступать в бой. Он резко изменил курс, уклоняясь от встречи, и развил полный ход.
Отстреливаясь, «Таиф» отрывался, как мог, но пре имущество в скорости не замедлило сказаться, и погоня вскоре прекратилась.
В бухте тем временем сражение подходило к концу. Боевое ядро турецкой эскадры было уничтожено. Все корабли турок или взорвались, или, потеряв управление, сидели на мели. Часть из них полыхала. Разгорались пожары и на берегу.