вспоминает племянник В. Истомина,
— несмотря на жестокие мучения, изо дня в день увеличивающуюся слабость, Лазарев продолжал заниматься делами, заботился о родном флоте, делал распоряжения, подписывал бумаги. Дяде пришло в голову, в интересах семьи умиравшего, воспользоваться его доверием. Не говоря никому, дядя подготовил всеподданнейшее письмо на имя Государя, в котором Лазарев вручал свою семью его милостивой заботливости. Лазарев, лёжа в постели, подписывал бумаги и заметил необычный формат одной из них. „Что это такое?“ — спросил он. Дядя молчал. Лазарев взял бумагу, пробежал её глазами и обратился с укором к дяде. „Как могли вы, Владимир Иванович, обмануть моё доверие? — сказал он. —
Во всю жизнь я ни разу не просил ни о чём; не теперь изменять своим правилам“. И он разорвал бумагу».Истомину довелось сопровождать останки скончавшегося 11 апреля адмирала на пароходе «Владимир» до Севастополя и участвовать в похоронах своего наставника.
В кампанию 1852 года «Париж» показал отменную выучку при посещении флота Николаем I и его командира удостоили ордена Святого Владимира III степени.
Готовность Черноморского флота не зря интересовала императора. У него в предвкушении лёгкой победы созрела мысль о скором нападении на Турцию.
Кампания 1853 года началась в тревожных ожиданиях предстоящих военных действий. В июне, по распоряжению Корнилова с целью разведки, усиливается крейсирование у Босфора, берегов Кавказа и побережья Анатолии. Выставляется постоянное наблюдение на подходах к Севастополю со стороны моря. В начале августа начальник штаба флота Корнилов выходит в море с эскадрой кораблей, в составе которой и «Париж», и устраивает двусторонние боевые манёвры с эскадрами контр-адмиралов Новосильского и Панфилова. Их цель — отражение внезапной атаки неприятеля на Севастополь. В сентябре «Париж» участвует в успешной переправе из Севастополя в Сухуми за короткий срок в полном составе 13-й дивизии с боевым снаряжением. Как заметил в то время историк А. Соколов: «Высажено всего привезённого на этом отряде 16 000 войск с двумя батареями, колёсными обозами и 262 лошадьми. Освободившийся от своего груза флот немедленно возвратился в Севастополь.
Летописец всех флотов новейшего времени не представляет ни одного, столько обширного, особенно принимая в соображение большого числа лошадей, столько совершенного во всех подробностях, сопряжённого с такими опасностями, так хорошо удавшегося примера высадки. Всякий, хоть сколько-нибудь знакомый с делом, поймёт и оценит по достоинству этот прекрасный подвиг наших моряков, это торжество морского искусства, свидетельствующее распорядительность, подчинённость, рвение, силу и мужество — дающее верное ручательство за будущие успехи в так называемых действительных делах, в сущности столько же действительных, как и настоящий подвиг, по совести говоря, стоящий доброй победы!»