Однажды Василий не приехал на побывку, а вскоре пришло известие, что он погиб в штормовом море. И тогда задумал идти в моряки Гриша, на смену старшему брату…
Две кампании отплавал он на кораблях. В первую кампанию посчастливилось ему быть с отцом на торжествах чествования государева ботика на Котлинском рейде. А спустя две недели отец взял его на церемонию закладки новой крепости на Котлине. Перед этим несколько дней лил проливной холодный дождь над островом, куда на кораблях были доставлены именитые жители столицы, иностранные послы и другие высокие гости.
Утром 7 октября 1724 года три пушечных выстрела с прежней крепости Кроншлот возвестили сбор. Промокшие насквозь священники отслужили молебен. Пётр взял три куска дёрна и уложил их на то место, где должна была подняться крепостная стена. За ним последовали императрица и иноземные послы. Вновь грянули пушки, возвещая о рождении Кронштадта.
Перед подернутыми грустной пеленой глазами Григория Спиридова всё это промелькнуло в одно мгновение. Гулкие возгласы конца проповеди неслись из собора.
— Оставляя нас разрушением тела своего, дух свой оставил нам. Какову он Россию сделал, такова и будет: сделал добрым любимою, любимая и будет; сделал врагам страшною, страшна и будет, сделал на весь мир славной, славна и быти не перестанет…
«А теперь Петра не стало, что-то будет…» — успел подумать Гриша, и тут же раздался залп крепостных орудий, затрещала ружейная пальба.
Спустя неделю на престол взошла жена Петра — Екатерина I (Марта Скавронская).
Первые месяцы после смерти Петра флот ещё жил по его канонам, писаным и неписаным правилам. Гигантский маховик обновления России, запущенный могучим гением, ещё не успел заметно сбавить обороты. Но в государственном механизме уже слышны были скрипы, постепенно тормозившие его движение.
Строгий регламент, определённый для строя кораблей, основа флотской организации, стал нарушаться всё чаще. В первую же кампанию без Петра, в 1725 году, многие корабли в совместном плавании не выдерживали диспозиции, сигналы флагмана исполняли медленно, а иногда, что самое страшное для боевого строя, не выполняли вовсе. То ли по небрежности, то ли по нерадивости. Сказывалось также то, что ещё многими кораблями командовали иностранцы. «Плуты», как звал их Пётр, боялись его гнева и служили в большинстве своём не за совесть, а за страх. Прежде всё это понимал Пётр и уже в 1722 году издал указ о приёме в морские школы только русских подданных. Но и эту поросль надо было пестовать…
На нужды флота отпускалось всё меньше и меньше средств. Резко сократилось строительство кораблей. Галерный флот значительно уменьшился, а новые галеры почти не строили. Старые корабли приходили в ветхость, гнили… Адмиралтейство хирело, забывалось и терялось всё созданное при Петре I…