Ещё в большей степени петровскую дисциплину в армии и на флоте, основанную на строгой справедливости: «Что посеешь, то и пожнёшь», поколебали привычки ставить выше всего протекцию и связи…
Минуло три года. Екатерина скончалась, ненадолго пережив супруга.
На престол вступил двенадцатилетний внук Петра Великого, Пётр II. Вскоре впал в немилость и был сослан в Сибирь Меншиков. Двор покинул Петербург и переселился в Москву. Туда же переехал и генерал-адмирал Апраксин, возглавлявший Адмиралтейств-коллегию. Флот явно терял своё прежнее значение, о нём попросту забыли.
Штурманская рота Морской академии, в которой эти годы обучался Григорий Спиридов, была основана в 1715 году. Изучали там арифметику, геометрию, пушечное дело, а главное — мореходное искусство. Кроме наук обучали фронтовой службе в строю. Начальствовали над воспитанниками гвардейские офицеры. В летние кампании они находились в плавании на боевых кораблях эскадры.
Григорию повезло уже в первой кампании. Его назначили на линейный корабль «Святой Александр», которым командовал капитан-командор Бредаль, один из боевых офицеров Петра I. От внимания Бредаля не ускользнуло усердие и расторопность юного волонтёра.
На корабле моряки строго придерживались Морского устава Петра: «Всякий человек, когда ни спросят, должен знать свою должность и место». В бою они старались следовать петровскому завету — «порядки писаны, а времён и случаев нет». Пять лет, пять кампаний… Нелёгкие ступени вели к желанной цели — званию мичмана офицера флота. Последнюю, самую трудную гардемарин Спиридов одолевал самостоятельно, вдали от столицы, на Каспии.
…Июньским днём 1728 года сухой, жгучий ветер, поднимая тучи песка, ворвался на пустынные улочки Астраханского порта, гудел в саманной крыше двухэтажного деревянного здания Адмиралтейства. В небольшую комнату адмиралтейского начальника, капитан-командора Мишукова, вошёл гардемарин Спиридов.
Сорока пяти лет от роду, Захарий Мишуков в молодости слыл способным моряком, первым из русских командовал фрегатом. Пётр жаловал его и приблизил к себе. В Петербурге Захарий прославился после следующего случая. На одном из пиршеств в Кронштадте, любивший выпить Мишуков сидел рядом с Петром и, сильно захмелев, вдруг заплакал.
— Чего, дурень, слёзы льёшь? — спросил удивлённо царь.
Всхлипывая, Захарий ответил:
— Нынче, государь, твоими заботами столица и крепость на Неве сподоблены, добрый флот ты завёл, а здоровье-то своё подрываешь. Ежели что стрясётся, на кого ты нас покинешь?
— Как на кого? — изумился Пётр. — У меня есть наследник, царевич Алексей.