– Спасибо… – я отпила вкусного, густого киселя. – Как вкусно…
– Говорила же тебе – выходи за моего Сашку! Я бы тебе кисели варила… Так, руку клади…
– А телефон, тетя Диляра?
– А-а, да! – Медсестра достала из кармана телефон и протянула мне. – Я вот подзарядила его. Осторожно только, у тебя же одна рука будет на капельнице.
– А что там с Ростовцевым?
– Да, слушай. Приезжал, я его и не узнала. Импозантный такой, помолодел… У нас же с инфарктом лежал. Он же красавец такой в молодости был. Редко когда красавцы так долго живут… Вот ты представляешь – про тебя спрашивал!
– Про меня? – замерла я.
– Да, да! Наталья Петровна наша, врач, ушам не поверила, а он говорит – вроде внучку нашел… Как-то ты ему мозги запудрила, да, краса моя?
– Нет… – Я отвернулась. Вот почему так? Как будто клеймо какое на нас стоит. Кто-то считает своим долгом пожалеть и протянуть пятьдесят рублей, старую одежду отдать, старые телефоны… Мне лучше не надо этой милостыни. Меня она убивает. А кто-то сторонится и брезгует, и всегда находит сначала плохое, неприличное, неправильное объяснение твоим поступкам, если ты из детдома. Я думала, это пройдет, когда я выпущусь. Но пока не проходит.
– Нет, я ничего не пудрила, – сдержанно ответила я, стараясь не злиться на тетю Диляру, которая никак не могла в этот момент попасть мне в вену.
– Да, вены у тебя… Как ниточки… И исколото уже все… Здесь вроде даже узел какой-то… Ох, ты… Чаю надо было горячего с сахаром тебе принести, чтобы кровь-то побежала… Поесть… Ты что ела последний раз?
– Суп, кажется. Щавелевый. В кафе.
– А когда это было?
Я пожала плечами.
– Не знаю. Дня два назад. Или три.
Тетя Диляра всплеснула руками.
– Да ты что! Да подожди… Ладно, я уж тебе тогда глюкозку прокапаю, а потом поешь…
– А что Ростовцев?
– Ну вот, спрашивал, где ты, что ты, откуда… Мы сказали – из детдома, тут, рядом который…
Я внимательно слушала тетю Диляру. Летом меня уже там не было. Даже если он и приезжал… Ему, конечно, могли сказать, что я учусь в городе неподалеку…
– А где у него дача?
– А кто ж знает!.. – махнула рукой тетя Диляра. – Здесь где-то. Да ты в Интернете про него посмотри… Может, там и есть что про дачу… А расскажи мне, почему он решил, что ты его внучка? У него обычные, законные дети есть вроде… Сын и дочь… Мы смотрели потом, нашли…
– Не знаю. Он увидел меня, сказал, что я похожа на Галю, которую он любил в молодости. С фамилиями только путаница какая-то. И колечко у меня такое, как он дарил ей сережки. – Я показала тете Диляре кольцо, которое я нашла на кладбище в земле около могилы, где похоронены мама и бабушка. Я не знаю, мамино ли это кольцо, но я его ношу, не снимая. – И я слышала в детстве, когда мне было года три, что мама говорила бабушке, что та родила ее от старика… А дедушка, бабушкин муж, очень рано умер – молодым. Он моложе бабушки был, я его даже не видела, он артист балета был и бабушка тоже. Я думаю теперь, что это не мамин отец был… Так что…