Как-то мне стало тяжело и плохо от этих мыслей. Я отвернулась к стене, и когда пришла тетя Диляра, поворачиваться не стала. Потом пришел врач, пытался что-то меня спрашивать. Тетя Диляра поставила мне капельницу, и я уснула.
Проснулась я поздно ночью. Лиза спала, открыв рот, в палате было душно. Я приоткрыла форточку и села на кровати.
Когда-то в детском доме, еще совсем маленькой, я поняла – если я сама себя не спасу, сама не вытащу из болота, я в нем утону, как тонут почти все вокруг меня. Как утонула моя старшая подруга Вера, которая, выйдя из детского дома в пятнадцать лет, стала жить с какими-то непонятными темными личностями. Один ее обворовал – хотя что можно было воровать у Веры, у которой у самой ничего нет! Но он нашел что украсть и очень грубо с ней обошелся. Другой обманул, выгнал, когда приехала жена из Дагестана… Вера забеременела, сделала аборт, перестала учиться, пошла куда-то работать, стала еще с кем-то жить.
Некоторые наши девочки, выйдя, сразу становятся проститутками. Они не знают, что они проститутки, они себя так не называют. Просто они живут тем, что знакомятся с мужчинами, те их кормят в кафе и поят вином и пивом. И всё, даже денег им не дают. Но они так живут, изо дня в день. Потом кто-то заболевает или беременеет. И тогда у них начинается другая жизнь. Но подруг это не учит, и они, как мотыльки-однодневки, пытаются прожить как можно веселее этот свой единственный день.
Я так не хочу. Я все эти рассказы слышала еще в детском доме, в сильно преувеличенном виде, с удивительными и жутковатыми деталями. Но теперь я понимаю, как это на самом деле страшно, как быстро можно потерять себя и больше не найти. И я так не хочу. Но я знаю – мне не поможет никто. Когда в моей жизни появилась Анна Михайловна, стала мне писать, я думала, что я теперь не одна. Но она, приехав, увидев нашу жизнь, испугалась и разочаровалась во мне. И дальше у нас с ней никакой дружбы не получилось.
Потом я думала, что Виктор Сергеевич – тот человек, на которого можно положиться. Оказалось, что тоже нет.
Еще у меня всегда была уверенность, что самый надежный, самый правильный человек, которого я знаю – отец Андрей. Но когда чуть подросла, поняла, что у него таких прихожан, как я – десятки или даже несколько сотен. И он просто не в состоянии со всеми дружить. Выслушать – да. Как-то вникнуть – да. Но у него на все один ответ: «Все в руках Божьих». Но этот ответ не всегда помогает тебе в сложные минуты выбора. Я пытаюсь услышать – а как надо? Как бы Бог мне посоветовал? И не слышу, не понимаю. И принимать решение – мне самой.