Анна Михайловна встревоженно и внимательнее посмотрела на меня.
– Ну-ка… – Она потрогала мой лоб. – Ты здорова?
– М-м-м… в общем – да, – уклончиво ответила я.
– Руся, ну-ка, что такое, рассказывай…
Я взглянула на Андрея. Еще не хватало сейчас рассказывать про больницу, про какую-то ерунду…
– Нет, всё хорошо. Просто мне жарко, и я не голодна. Только что поела.
– Я так и поняла, – покачала головой Анна Михайловна. – Ладно, как знаешь.
Андрей смотрел на меня, не отрываясь, но ничего не говорил.
– Дырку просверлишь!.. – усмехнулась Анна Михайловна.
Сын непонимающе посмотрел на нее.
– На Русе дырку глазами просверлишь! Выражение такое есть… Какие же вы неразвитые…
– Я знаю, мам… – Андрей опустил глаза.
– Да ладно, я же шутя… Руся, ну расскажи, как ты живешь…
Я отпила чаю, мне сразу стало гораздо лучше.
– Я хорошо живу, поступила в педагогическое училище.
– Молодец, – Анна Михайловна снисходительно улыбнулась. Или мне только так показалось? Но она не знает, чего мне это стоило – сдать экзамены в девятом классе так, чтобы поступить на это отделение. – А вот Андрюша мой на военного врача учится…
Анна Михайловна говорила с гордостью, но так, как будто он был маленьким мальчиком, который во что-то решил поиграть. Может быть, мне это казалось из зависти.
– Мам… – Андрей хотел что-то сказать, но осекся.
– Туда, знаешь, как трудно поступить? – Анна Михайловна продолжала рассказывать мне. – Такие сложные испытания… Кроме государственных экзаменов были еще внутренние… И на выносливость, и на силу воли, и на ум… Выбирали лучших из лучших… И вот Андрюшу моего выбрали, да, сынок? – Анна Михайловна легко провела по его коротким волосам.
– Мам… – опять сказал Андрей. Я видела, что ему неловко, но он не отстранился, наоборот, хорошо так посмотрел на мать, с искренней теплотой и любовью.
Как интересно. Когда я думаю – редко, но думаю – как бы все у меня жизни было, если бы была жива моя мама, я представляю именно такие отношения – самые лучшие и близкие. Мне никогда не приходит в голову, что мы могли бы ссориться, как рассказывает Лена, например, что мама могла бы как-то давить на меня, заставлять делать то, что я не хочу… У нас с моей мамой такого бы не было. Потому что она меня почти не ругала. Я ведь не думаю, что я была таким идеальным ребенком. Что-то память вычеркнула, а что-то я помню очень ярко. Как мы гуляли – в парке, по улицам, как ездили на море, как мама готовила, а я ей помогала…
– Как-то ты изменилась, – прокомментировала Анна Михайловна. – Задумчивая такая стала… Так ты одна здесь? – спросила она об очевидном, как мне кажется.