Продавцы наперебой предлагали мне удивительные устройства, о существовании которых я даже не догадывалась. Вот эта коробочка, похожая на помаду – переносная зарядка. И вот этот красивый чехол со стразами – тоже зарядка. Носишь в сумке дополнительный источник энергии. Жалко, что человека нельзя так подзарядить. Меня вот сейчас, например. Я невольно вздохнула. Молодые люди переглянулись. Один засмеялся:
– Что так вздыхаешь? Дорого? Сделаем скидку. Тебе обязательно.
– Что – дорого? – удивилась я.
– Зарядка.
– Зарядить телефон – платно?
– Конечно, сто рублей.
– Сто рублей? – изумилась я. – Даже с моим зарядным устройством?
Парни переглянулись.
– А где твое устройство?
– Вот, – показала я на маленький штекер с проводом, который я только им дала.
– А-а-а… Это твое…
Я не понимала, заигрывают они со мной, издеваются от скуки или просто решили обмануть.
– Если твое… Тогда семьдесят…
– У меня только карточка, – сказала я.
– Давай карточку, – улыбнулся один и протянул руку.
Я поняла, что сейчас мне придется отдать им в руки карточку. А вдруг они скажут, что и тоже карточка – их, а не моя?
К киоску подошла какая-то женщина, стала выбирать чехол. Один парень занялся с ней, другой стал ковыряться в своем мобильном. Я дотянулась через небольшой высокий прилавок до своего телефона, схватила его вместе с зарядным устройством и быстро пошла прочь.
– Эй, а ну, вернись! А деньги? – закричали парни. Но бежать за мной не стали.
На Ярославском вокзале людей было чуть меньше, чем на Ленинградском, но все равно мне пришлось обойти зал несколько раз, прежде чем я заметила девочку, и правда сидящую на лавке, одну, в красной шапке. Точнее, в малиновой. Еще не подойдя, я поняла, что это не Люба. Девочка обернулась на меня.
– Ты одна здесь? – спросила я.
Девочка независимо пожала плечами и отвернулась. Вокруг никого взрослых не было. Сумка у нее была легкая, платяная, можно было разглядеть в ней какие-то вещи – свитер, какие-то тряпки…
– Чё ты хотела? – незаметно подошедший сзади парень моего возраста или чуть помладше коротко и сильно пихнул меня в спину. – Чё те надо?
Я взглянула на него внимательно. Кто он этой девочке – брат, товарищ или как Паша Дахе – ведь они запирались в подсобке, когда Паше было четырнадцать, а Дахе, соответственно, двенадцать… И точно они там не баночки с шампунем сортировали…
Я молча смотрела на девочку. Бледная, с тонкой кожей, шелушащейся на носу. Губы обветрены, но утром, кажется, были накрашены. Ногти на руках с ободранным лаком, неровные прядки пегих волос тоже красились, месяца три назад – уже сильно отросли.