– Ты уверен, что мы правильно идем?
– Уверен, – буркнул Паша, который теперь шел на расстоянии и курил, стараясь дымить в сторону. – Мы тут с Дахой шарили…
Я не стала цепляться к нему, уточнять, что такое «шарили» – и так ясно. Дальше я уже поняла, где мы, просто шли к шалашу с другой стороны. Здесь мы играли, когда были поменьше, сюда уходили, разводили костер – днем, конечно, жарили грибы и хлеб. Мальчики однажды поймали утку, но не стали убивать ее, точнее, не смогли, отпустили. Очень долго разыгрывали, кому ее убивать, но так и не убили. Я с тех пор перестала ходить на эти «пикники». В этом шалаше полдня просидел синий от холода Веселухин, когда украл для меня одну замечательную вещь и ждал, что я приду и ахну от удивления и счастья, увидев, что у меня теперь есть…
Сейчас в этом шалаше сейчас пряталась, завернувшись в мой свитер, надетый поверх куртки, Люба. Это моя личная вещь, мне ее подарил Виктор Сергеевич, а я подарила Любе, когда уезжала, но Люба росла медленно, и свитер ей был все так же велик на три размера.
Увидев меня, она даже вскрикнула от радости, неловко вскочила и кинулась ко мне:
– Руська!.. – Она прижалась ко мне.
Я обняла девочку. Люба начала плакать. Поэтому я слегка встряхнула ее. Люба ойкнула и стала тихо смеяться.
– Ты всегда так делаешь…
– Конечно! А что мне, с тобой сесть и плакать? Зачем ты убежала?
– К тебе. Я с тобой жить буду… – проговорила Люба, уткнувшись в меня лицом.
– Фу ты… – Я поцеловала ее в ледяную щеку. – Ты заболеть хочешь? Ты давно здесь сидишь?
– Н-не знаю…
Судя по фиолетовым губам, давно.
– Побежали! – безоговорочно сказала я. – Все вместе, за Пашей! Паша беги в детдом, а мы за тобой.
– Ага…
Растерянный от обилия непонятных ситуаций Паша подхватился и рванул так, причем вместе с розовым зайцем, что мы с Любой переглянулись и одновременно засмеялись.
– Нам его никогда не догнать, – сказала я. – Но мы попытаемся, да, Люба? А заяц – тебе, на память.
Девочка кивнула, а я увидела, как она неважно выглядит. Наверно, дело было в том, что она просидела час или два в этом шалаше, наверняка с мокрыми ногами… Я на самом деле с огромным удовольствием жила бы с ней, воспитывала ее, помогала бы во всем. Жаль, что так нельзя. Но я решила, что когда мне дадут свою квартиру, я постараюсь забрать Любу или хотя бы буду брать ее к себе на выходные, ведь ее не отвезут на Дальний Восток.
– Где новый детский дом? Куда вас распределили?
– В разные места… – стала опять плакать Люба.
Я решила больше на ходу ничего не спрашивать.
Скоро мы пришли, совершенно задохнувшиеся, но зато хотя бы согревшиеся от быстрой ходьбы, в наш детский дом.