— Но это что? — пробормотала Генриетта, обращаясь к безответному листку бумаги.
Обнаружила ли Джейн новые планы вторжения в Англию? План уничтожения английского флота? Это даже могла быть, размышляла Генриетта, еще одна попытка покушения на короля Георга. Ее брат предотвратил две из них, но французы не унимались. Они по крайней мере предполагали, что это были французы, а не принц Уэльский, добиравшийся до своего отца, который препятствовал его браку с Каролиной Брауншвейгской, обладавшей сомнительным достоинством — званием самой дурно пахнущей принцессы в Европе.
«Обязательно скажи дорогому дядюшке Арчибальду, >— продолжала дразнить ее Джейн после длинного и нудного описания платьев половины женщин, присутствовавших на воображаемом венецианском завтраке, — что новый ужасный роман уже на пути к Хетчердсу и должен быть доставлен к тому времени, как ты получишь это письмо!»
Генриетта перелистала книжечку Джейн. «Роман, ужасный» — «опытный и крайне хитрый шпион».
На Хетчердса ничего не было, но поскольку книжный магазин Хетчердса находился на Пиккадилли, Генриетта не сомневалась: Джейн пытается сказать, что этот опытный шпион уже в настоящее время совсем недалеко от Лондона.
«Уверяю тебя, моя дражайшая Генриетта, что это самый ужасный из всех романов; я никогда не читала ничего ужаснее. Он очень, очень ужасный».
Генриетте не требовалась шифровальная книжка, чтобы понять важность этих строк.
Присутствие в Лондоне французских шпионов не являлось чем-то шокирующим — город был наводнен ими. Только на позапрошлой неделе газеты громко оповестили о поимке группы французских шпионов, маскировавшихся под торговцев галстуками.
Во время одной из своих последних акций под именем Пурпурная Горечавка Ричард уничтожил значительную часть личной шпионской сети Делароша — пеструю группу, состоявшую из судомоек, боксеров-профессионалов, куртизанок и даже кого-то из младших членов королевской семьи. (У королевы Шарлотты и короля Георга было столько детей, что почти не представлялось возможным проследить, кто есть кто.) Были шпионы, работавшие на Делароша, шпионы, отчитывавшиеся перед Фуше, шпионы, действовавшие от имени изгнанных Бурбонов, и шпионы, которые шпионили ради шпионажа и предлагали свою информацию любому, кто больше заплатит.
Этот же шпион, безусловно, представлял собой нечто особенное.
Пока Генриетта сидела со скомканным письмом на коленях, ей в голову пришла одна мысль, от которой на губах девушки заиграла легкая улыбка, а в светло-карих глазах зажглись озорные искорки. А что, если… Нет, покачала головой Генриетта, ей не следует.