Я отвожу взгляд. Не могу вынести боль в его глазах из-за своего молчания.
Он уходит, и папа подходит ближе. Я изучающе смотрю на него. Мы с папой очень похожи — каждая частичка меня состоит из него. Мама всегда говорила, что я ничего не унаследовала от нее. И была права. Мои светлые волосы такого же оттенка, как и у него — мягкие, как мед, с проблесками золота. Глаза такого же изумрудно-зеленого оттенка, а кожа такая же сливочно-белая.
Он не очень высокий, как и я! Только я выгляжу милой и миниатюрной, а он просто невысоким. У него появляется ямочка на щеке, когда он улыбается, но только на одной, левой. У меня такая же ямочка. Мой папа нежный, любящий и милый. Он воспитал меня с любовью и состраданием и дал все, что отец обязан дать дочери. Конечно, я единственный ребенок в семье и поэтому получала много хороших вещей, но все же, он никогда не позволял мне быть избалованной и грубой.
— Как ты себя чувствуешь сегодня, принцесса?
Я пожимаю плечами, принимая кофе, которое он вручает мне, и чувствую тепло в ладошки.
— Благодарю.
— Мама сказала, что будет позже; ей нужно работать.
Я киваю.
— Люси, — осторожно выговаривает он, садясь передо мной на кровать. — Поговори со мной.
— Не знаю, что сказать еще, пап. Никто мне не верит.
— Я верю.
Я смотрю ему в глаза и понимаю, что он говорит правду.
— Он спас меня. Вытащил оттуда.
Папа кивает головой, отпивает кофе и молчит секунду, прежде чем ответить:
— Может быть, он работает там, где его личность не может быть рассекречена. Бывает такое.
Это так?
Мое сердце замирает.
— Думаешь, это может быть правдой?
— Учитывая то, что ты рассказывала о нем, его чрезмерное спокойствие и то, что он разговаривал с людьми так, будто был на миссии — да, это вполне возможно.
— Тогда как мне найти его?
На его лице появляется растерянное выражение.
— Проблема в том, что ты и не должна. Вполне вероятно, что он сказал тебе ненастоящее имя. Люси, дорогая, конечно, он спас твою жизнь и ты благодарна ему за это, но нужно оставить все как есть.
Я не могу. Не могу оставить все как есть. Никто не понимает, что Хантер, если его действительно так зовут, дал мне на этом стадионе. Он стал мне не просто опорой; он защищал меня, утешал, держал, когда я была готова упасть в пропасть. Он позаботился о том, чтобы я выжила.
— Он спас мою жизнь, но сделал намного больше, чем это. Он держал меня на плаву. Не дал сойти с ума и, вероятно, получить пулю, — мой голос срывается на последней фразе, и я отворачиваюсь в сторону.
— Не могу даже представить себе, через что ты прошла, Люси. И не хочу. Я благодарен этому человеку за то, что он помог тебе. Честно говоря, если бы мог поблагодарить его, я бы это сделал, но его здесь нет. Но знаешь, кто здесь? Кто переживает за тебя? Кто отчаянно хочет, чтобы ты поправилась?