— Выр-родок, — зашипел он. Сам — как рассерженная кошка. — Да чтоб тебя змеи жрали!
Рагне сделал выпад мечом, но тот лишь едва задел Сармата у ключицы. Сармат же вывернулся и чуть не сбил его ногой. Рыжие волосы упали ему на лицо, рассыпались по плечам.
Ярхо — одиннадцать. Подбородок у него был почти такой же, как у Рагне, только гораздо массивнее — отцовский. Стянутые в косицу светло-каштановые волосы, раздавшиеся плечи, сильные руки. Одной он держал Рагне за грудки, второй — Сармата за шкирку.
— Самого тебя сожрут! — рявкнул Сармат, и Ярхо ощутимо тряхнул их обоих. Скоро и Рагне, и Сармат перегонят его в росте, но в силе и ширине плеч — никогда.
Хмурое, тяжёлое лицо Ярхо выдавало только одно желание: столкнуть братьев головами, а потом забросить в кусты.
— Плешивая крыса! — Кончик деревянного меча мазнул Сармата по щеке.
— Свинья! — Вытянутая пятка ударила Рагне в колено.
Подзаборная девка! Слабак! Крыса! Выродок! Трус, дай только до тебя добраться!
— Что же вы опять творите?
Их светлая княгиня-мать шла по садовой дорожке. Подле неё были две служанки, наполовину скрытые от княжичей круглыми кустами.
— Матушка! — Ярхо вскинул голову, и Сармат, улучив момент, дёрнулся и упал на землю. Он утёр рукавом рот, разбитый Рагне ещё до того, как их растащили. Сармат знал, что матери тяжело видеть его кровь. Он снова выдохнул: — Матушка…
Княгиня Ингерда нахмурила рыжие брови. Её голова была обёрнута белым платком, завязанным за шеей. От богатого венца вниз стекали цепи-рясны.
— Что они творят, Ярхо? — спросила княгиня, глядя в почти юношеское лицо сына. — Из-за чего они дерутся?
— Я не знаю, — признался тот и, потупив глаза, выпустил Рагне. Мальчик сполз на траву, вытирая распухший нос, а Сармат уже вскочил на ноги и бросился к матери.
— Знала бы ты, что он сказал, — буркнул Рагне, подбирая меч.
А княгиня Ингерда запустила пальцы в рыжие-рыжие, как и у неё самой, волосы Сармата.
— Уверена, вы оба наговорили друг другу обидного, — сказала она и оттянула Сармата за прядь на макушке, вынуждая поднять лицо. — Извинись перед Рагне.
На губах Сармата мелькнула тень улыбки. Он кивнул и покорно обернулся.
— Прости меня, Рагне!
— А теперь ты.
Но Рагне молчал.
— Ну же, — княгиня снова нахмурилась. Её тонкая белая рука — на пальцах блестели кольца — лежала на взлохмаченной голове Сармата.
— Не буду, — желчно ответил Рагне, метнув на застывшего Ярхо умоляющий взгляд. Сармат неодобрительно зацокал языком.
— Ты плохо поступаешь, Рагне, — Ингерда обняла Сармата за плечи. — Сейчас же возьми и…
— Сармат сказал, что Хьялма скоро умрёт. Что Хьялма умрёт, а он станет князем вместо него, — выпалил Рагне, багровея до кончиков ушей.