По обе стороны реки (Быстров) - страница 97

В это миг что-то, прозвучавшее с экрана, неожиданно привлекло его внимание. Он отложил робота в сторону и повернулся к телевизору.

— Па, ну давай делать дальше! — тут же недовольно стал канючить Вовка.

— Подожди, дай послушать! — отмахнулся от сына Захаров.

Он протянул руку к пульту и прибавил громкость.

«…в этот день, ровно десять лет назад, в 11 часов 41 минуту по местному времени на территории Армении произошло катастрофическое землетрясение, унесшее жизни более 25 тысяч человек. За каких-то 30 секунд стихия практически уничтожила город Спитак и нанесла сильнейшие разрушения городам Ленинакан, Кировакан и Степанаван. Сегодня гостем нашей передачи является один из свидетелей этой трагедии, принимавший непосредственное участие в спасении пострадавших, Герой Советского Союза, Герой Армении, полковник в отставке…»

Захаров невольно наклонился ближе — с экрана, блестя гладким, словно отполированным, загорелым черепом, знакомым строгим и уверенным взглядом прямо в глаза ему смотрел Старый Майор…

Вот и заканчивается еще одна история. Все листки разобраны и пронумерованы, и каждое событие нашло, наконец, свое место в этом удивительном пазле под названием «жизнь».

Впрочем, заканчивается ли?

Нас сменят наши дети, а их — их собственные, и картина рассыплется, чтобы кто-то вновь начал собирать ее из крохотных кусочков, в надежде, все-таки, добраться до конца. Но конца не будет, пока существует на свете настоящая дружба и настоящая любовь, пока мы верим в добро и справедливость, а слова «честь» и «родина» не стали только словами. И мы любим свою страну не потому, что она что-то сделала или должна была сделать для нас, а потому, что другой у нас нет, и не будет. И мы перед ней в вечном долгу, как сыновья перед Матерью. И какие бы правители или властители не пытались присвоить себе право говорить от ее имени, мы все равно будем слышать только Ее голос…

… — Цель поездки? — оторвавшись от изучения паспорта, таможенник внимательно взглянул на стоявшего перед ним невысокого, седого, склонного к полноте мужчину.

— Туризм, — ответил тот.

И, усмехнувшись чему-то своему, давнему, добавил:

— Dusseldorf — c'est la petit Paris!

— Простите?… — не понял таможенник.

— Нет, извините, это я так… Вспомнилось…

«… а сыны ваши будут кочевать в пустыне сорок лет, и будут нести наказание

за блудодейство ваше, доколе не погибнут все тела ваши в пустыне…»

(Пятикнижие. Числа. 14:33)

Появлению в деревне чужака никто не удивился. К тому времени деревня уже практически опустела: кто был помоложе, в поисках заработка подались в близлежащие большие и малые города, а несколько еще остававшихся там стариков и старух — пенсионеров, которым уезжать было попросту некуда, вскоре ушли в мир иной. История хоть и безрадостная, но вполне обычная для многих, некогда многолюдных и оживленных сел, деревень и поселков, вычеркнутых из жизни безжалостной рукой Нового Порядка. Грунтовая дорога, связывавшая деревню с соседними такими же деревушками и поселками, а через них — с райцентром, оставшись без ухода, постепенно размывалась дождями, небольшими речушками и ручьями, во множестве стекавшими с невысоких холмов правого берега реки. Вскоре местами на ней появилась молодая поросль берез, осин и ольхи. Вначале невысокая и худосочная, но постепенно набиравшая силу, она затем превратилась в небольшие рощицы, перемежавшиеся зарослями ивового кустарника и бесформенными грязно-зелеными пятнами лесных болотцев в низинах. И ничто уже не указывало, что когда-то здесь пролегала наезженная и заботливо ухоженная дорога, а в деревню теперь можно было попасть лишь с реки, спустившись на лодке от находившегося в десятке километров выше по течению автомобильного моста, либо переплыв — опять же, на лодке — с противоположного берега. Правда, никакой особой надобности в этом у местных жителей не было. Грибных и ягодных мест в округе и без того было предостаточно, а плавать на противоположный берег за древесиной — лес на том берегу был отменный, строевой! — казалось и вовсе верхом глупости. Ну, много ли его вывезешь на какой-нибудь старенькой «казанке»! И теперь лишь рыбаки, влекомые своей всепоглощающей страстью, на самых разнообразных посудинах — от самодельных «фанерок» и долбленок, до самых современных надувных и пластмассовых лодок и катеров, на веслах или с моторами всех возможных марок и мощности — с ранней весны до глубокой осени бороздили реку вверх и вниз по ее течению. Поэтому ничего удивительного не было в том, что именно они первыми заметили нового поселенца, а вскоре и познакомились с ним. Новостью этой рыбаки, разумеется, не замедлили поделиться со своими друзьями и близкими, а уж те разнесли описание «отшельника» по всей округе. Вот как оно выглядело в изложении одного из лично пообщавшихся с переселенцем рыбаков: