Сбитый с толку, пытаюсь сообразить, что тут происходит.
– Нет, серьезно. Сопереживание не отнимет того, что сейчас между нами. Ты правильно сделаешь, если поедешь.
– Лэндон и сам может высказаться, – встревает Дакота. Ее голос – как натянутая струна, что тянется из глубокого детства.
– Для тебя же стараюсь. – Нора подается вперед, Дакота шагает ей навстречу. Не уверен, что дело кончится миром. У меня уже нет сил. Не хватало только кошачью драку разнимать.
– А ну прекратили, обе. – Встреваю между ними и развожу руки в стороны.
Дакота держится на расстоянии, но никак не уймется.
– Мэгги и с тобой пыталась связаться, – со злобным прищуром смотрит она на Нору.
– И что? – пожимает плечами та. – Я там больше не живу, и нам не о чем разговаривать.
Судя по всему, ответ Дакоте не нравится. Меж тем я кидаю взгляд на угловой магазинчик, чтобы проверить, как дела у Эллен. За прилавком ее не видно. Делаю шаг по направлению к магазину, и Нора хватает меня за рукав.
– Отпусти, – повышаю голос я, торопливо добавив «пожалуйста», которое она вряд ли расслышит.
Открываю дверь, вижу подростков у кассы. Сгрудились в кучу, галдят. Из тех, что помладше, двое перекидываются шоколадным батончиком. Меня не замечают. Лишь один бросил взгляд, но ему, видимо, глубоко по фене мое появление.
Оглядываюсь: снаружи Нора с Дакотой стоят рядом и разговаривают. Похоже, никто из них не кричит, уже хорошо.
– Сколько стоит? – спрашивает Эллен один из мальчишек. Для подростка у него неожиданно низкий голос.
Отработанными движениями Эллен сует в пакет небольшую пачку чипсов. Приняв у парнишки десятку, отсчитывает сдачу.
Тот смотрит на зажатую в кулаке пятерку и говорит:
– Я дал двадцать.
Он купил пакет чипсов и бутыль газировки.
– Ты дал десятку, – спокойно возражает Эллен. Склонила чуть набок голову – пытается сообразить, что к чему, проверяет себя.
– Ты дал ей десятку, – подаю голос я из‑за мальчишеских спин. – А теперь руки в ноги и проваливай.
Подростки медленно оборачиваются (хорошо, что у нас не компьютерная игра, потому что к этому моменту они у меня все лежали бы на полу) и нагло меряют меня взглядом. Я тоже оценивающе на них смотрю, пытаясь прикинуть, насколько они агрессивно настроены, и тут из‑за спины раздается вопль Дакоты:
– А ну выметайтесь отсюда! И чтобы не рыпались. А если кто‑то надумал глупить, жизнь запорет за пару секунд. Так что кому интересна его дальнейшая судьба, тот спокойно уходит .
Детишки – а самому старшему на вид не больше пятнадцати – поспешно линяют, что‑то бормоча себе под ноги. Но Дакоте сейчас не до них: она в упор уставилась на меня.