— Герцога Александра Теодора Раенского, — любезно просвещает меня собеседник. — Впрочем — не только ты, его видят сейчас все посетители этой таверны. Это не морок, это вполне полноценный облик. Более чем полноценный, как ты имела возможность убедиться.
При мысли о том, как именно я убеждалась в «полноценности» его облика, дико краснею. Холодные цепи, которые я сжимаю горячими пальцами, разведенные в стороны ноги, беспомощно подергивающиеся в оковах, его восхищенное: «Белая роза», его губы… и не губы — там…
— Я имел в виду, что ты изучала наощупь мое лицо, а ты что подумала? — откровенно забавляется этот гад. — Налить еще вина?
— Не откажусь.
Снова пью, да. Нет, напиваюсь. Напиваюсь, потому что иначе я выкину что-нибудь дикое: начну истошно орать, рыдать, биться в истерике. Я не хочу, не хочу, не хочу, чтобы все это происходило со мной. Ну почему меня не выдали замуж за какого-нибудь мерзкого старикашку, предел мечтаний которого — горячий камин и жена, массирующая ему больные ноги? Пусть бы у него даже изо рта воняло, он бы все равно однажды помер, и я осталась бы уважаемой вдовой.
А теперь я блудница и пособница дьявола, не меньше. Я ж за этим колуном на костер пойду. Или вместо него.
— А… герцог Раенский… настоящий… он жив хотя бы?
— О да, вполне. Я вовсе не планирую занимать его место, если ты об этом.
— Зачем же вы тогда… так? — все же вина было много. Формулировать вопросы становилось все труднее. Зато возможные ответы пугали все меньше.
— Ну, должен же я дать ему хотя бы общее направление для поисков его дорогой супруги.
— А он будет… искать?
— Женщину, которая сломала ему жизнь? Несомненно.
— Я не ломала, это вы… — начала было возмущенно, но сообразила, что это вообще не важно. — А найдет?
— Захочешь — найдет, — неопределенно пожал он плечами.
— Не захочу, — в испуге выставила перед собой ладони. — Да он же меня убьет. Сразу… Зачем вы с ним так? — подумала о герцоге, которого незаметно для него женили, и стало его жаль.
— Он начальник Тайного Сыска. Начал искать не там, где надо, и не то, что следует. Приходится наказывать.
Сглатываю. И мне казалось, хуже быть не может? А он не сразу убьет. Он сначала в тюрьму — в каменный мешок, под землю. Там пытки — все как положено: огнем, водой, каленым железом. И только потом костер.
— Странный вид наказания, — мне почти удается, чтоб голос не дрогнул, — для него.
— Зато сразу поймет, за что. Ты будешь еще что-нибудь есть, или с ужином мы на этом закончим?
— Закончим, — кусок в горло мне все равно уже не лез. Да и голова начинала кружиться. Надо было уходить, пока я еще в состоянии сделать это самостоятельно.