Мама поднялась, давая понять: сказала всё, что хотела. В моей душе снова стала разрастаться обида и непонимание.
— Ну и уходи! — отворачиваясь от нее, я чувствовала, как предательские слёзы копятся в уголках глаз. — Ты только и можешь, что бросать. А мне хорошо здесь! Хеска разрешит вернуться домой, и плевать я хотела на всё остальное.
— Ты должна уходить, Агата. Не мы решаем, куда и когда нам идти, наши пути были прописаны заранее, задолго до твоего и моего рождения. И еще, хочу, чтобы ты знала, я пыталась это изменить, но иного не дано. — В траву передо мной падает что-то блестящее и я, еще не сообразив, что делаю, протягиваю руку и поднимаю находку. В ладони лежит маленький желтый камешек в черном обрамлении с ушком для веревки на конце. Кулон памяти. Не в силах оторвать от него взгляда, я спросила:
— Зачем он мне?
— Не тебе, ты только временный носитель. У этого артефакта есть хозяин, и они оба стремительно двигаются навстречу друг другу. Только слишком многие заинтересованы в том, чтобы кулон памяти никогда не открыл своей тайны.
— Но причем здесь я?
— Такова наша судьба, Агата, камень выбрал для достижения своей единственной цели меня, а затем нашел мою дочь. Может быть потому, что именно нам он совершенно не интересен? Кто знает… Передай Хаиму, я жду его в горах Дагхмрода, и времени у меня осталось слишком мало. Искать нужно мастера Хельма, только пусть обязательно поспешит…
Позади меня послышались тихие удаляющиеся шаги. Не раздумывая, я встала и побежала следом за мамой.
— Тебе нельзя со мной, — проговаривая это, Мария даже не оглянулась, а шаги ее стали ускоряться. — Возвращайся назад и срочно разберись со своим оборотнем, а затем уезжай к отцу, он слишком давно ждет нас. Скорее всего, пришлют Дароса, не бойся его.
— Кто такой Дарос? И причем здесь оборотни?! — я бежала вслед за мамой, очень стараясь не отставать, но ноги едва передвигались: каждый шаг давался с огромным трудом. Последние мои слова эхом разнеслись повсюду. В душе стал зарождаться страх.
Попытавшись двинуться назад, я вдруг почувствовала, как мои ноги вязнут в земле с какими-то невнятными чавкающими звуками, будто это и не поле уже, а болото. В какой-то момент я четко поняла, что мамы давно здесь нет, и я осталась одна. По щекам тоненькой струйкой побежали слезы отчаяния. Остановившись, я прислушалась к звукам леса, надеясь, что они подскажут, куда мне идти дальше. И дождалась…
Сбоку от меня раздались тихие шорохи, словно кто-то не торопясь ступает на сухую листву и неумолимо приближается. Резко обернувшись, я застыла от ужаса. Это был волк. Огромный черный зверь с открытой пастью, из которой торчали острые окровавленные клыки. Невольно в голове проскользнула мысль, что кровь — это хорошо: возможно, он уже сытый и на меня не польстится.