— Лео, дружище! Безумно рад тебя видеть! Какая встреча! Просто глазам не поверил!
Я отстраненно улыбался, напряженно наблюдая за приближением Елизаветы-Марии. Несмотря на слепоту, она без каких-либо сложностей пересекала заполненный пассажирами зал, и объяснялось это вовсе не ловкостью обращения с тростью. Люди освобождали суккубу дорогу, даже не отдавая себе в этом отчет.
Я смотрел на Елизавету-Марию, Елизавета-Мария смотрела на меня, и взгляд слепых глаз жег из-под вуали почище каленого железа.
— Ну и здоров же ты стал! Даже решил, что обознался, но походка все та же. — Поэт напоследок хлопнул меня по плечу, отступил на шаг назад и посмотрел на Лили. — Лео, представишь свою спутницу?
— Лилиана Монтегю, — произнес я без всякой охоты.
— Альберт Брандт, — слегка поклонился поэт, нахлобучил на голову шляпу и указал на суккуба. — Елизавета-Мария, моя супруга.
— Очень приятно, — несколько растерянно улыбнулась Лили, но сразу взяла себя в руки и рассмеялась. — Не спрашиваю, тот ли вы самый Альберт Брандт! Мне доводилось слышать о вашем сходстве с Ван Гогом, но не думала, что оно столь поразительно!
— Сходство? — фыркнул Альберт. — Нет никакого сходства! У меня же два уха! Но если вы имеете в виду «Автопортрет с палитрой», то да, общие черты присутствуют. Скажу по секрету, мы с ним дальние родственники.
— Ты с ним — просто одно лицо, — произнесла Елизавета-Мария, беря поэта под руку.
— Как скажешь, дорогая.
Я нервно поежился и обернулся к выходу.
— Быть может, продолжим разговор на улице?
— Ну уж нет! — отказался Альберт и решительно потянул меня к лестнице на второй этаж. — Я тебя знаю — сразу убежишь по делам, а нам столько всего надо обсудить! Ты не представляешь даже, как я рад тебя видеть!
— Мне нужно посетить дамскую комнату, — оповестила нас Елизавета-Мария.
— Позвольте вас проводить! — вызвалась Лилиана послужить поводырем.
Я дернулся остановить Лили, с трудом поборол этот порыв и с обреченным вздохом развернулся к Альберту.
— Что ж, идем.
В баре на втором этаже мы заняли столик у окна.
— Все еще сердишься на меня? — спросил Альберт, когда официант принес пузатую рюмку коньяка ему и чашку черного крепкого кофе мне.
— А не должен? Альберт, ты кинулся на меня с саблей! А потом уехал из города, даже не предупредив!
— Ты тоже хорош, Лео! — подался вперед Брандт. — Если бы ты только не скрытничал, если бы только сразу обо всем рассказал, ничего бы этого не случилось!
Я обмер и осторожно спросил:
— Интересно, о чем таком я тебе не рассказал?
— О том, что нанял Елизавету-Марию играть роль твоей невесты! — хлопнул ладонью по столу Альберт. — Тогда я не стал бы за ней ухаживать!