Сколько прошло времени, не знаю. Я открыла глаза и не могла понять, что произошло, и где я, но мне было тепло и уютно. Чуть повернула голову, а на меня смотрят глаза. Глаза были не одни, они были на лице, а это лицо принадлежало очень задумчивому начальнику СБ и тайной канцелярии. Ой, колобок-колобок, вали, а то съем.
А потом до меня дошло, я в кровати с Алексом, а значит…
— Ничего не было, я тебя просто держал, чтобы ты не убежала. А магией сковать тебя было нельзя, мог пойти конфликт составляющих. Так что выдыхай, Ева, хотя, нет, — и он резко поцеловал меня, я даже ответить на поцелуй не смогла, настолько ошарашена была. Последнее, что помню, как от Ника конфеты прячу. — Я об этом мечтал последние часов шесть.
— Что случилось? — Пропищала одна очень напуганная ведьмочка.
— Я тоже хочу знать, за каким вы с братом наелись наркоты?
— Мы?
— Вы! И перло вас невероятно. Вы хоть понимаете, что могли погибнуть по глупости, у вас же полная подмена реальности была. — Я не понимала ничего абсолютно.
— Мы не употребляли, — потом замерла, — специально, но ты ведь сам конфеты мне прислал! — прозвучало очень обвинительно. Правильно лучшая защита — это нападение.
— А теперь, малыш, давай подробней, что за конфеты я прислал, особенно с учетом, что я к ним не имею не малейшего отношения.
И все стало очень плохо, потому что меня пытались отравить. Нет, ведь через день Игры, а значит, меня дисквалифицируют за употребление магического допинга, я лузер.
Слезы полились сами, и мне было все равно, что Алекс очень испугался, когда увидел мои слезы. Мне было все равно, когда у меня началась истерика, и когда он не смог до меня достучаться, я просто ревела, свернувшись в клубочек.
Оплакивала я свою утраченную возможность, свое непотребное поведение, свой позор, а меня наверняка многие видели. Но главное то, что Алексу пришлось со мной возиться.
— Я не знаю, что случилось, но я все исправлю. Ты слышишь меня? — я кончено слышала, но только легче от этого не было, я как в вакууме была, куда голос добирался очень с запозданием и не такой четкий.
— Ева! — рядом заорал брат, я дернулась. — Мне, мать твою, так плохо ни разу в жизни не было, даже когда я болезнью под названием 'перепил' страдал, и два дня жрать ничего не мог, тошнило меня пойлом. Так вот, ведьмочка моя любимая, спасай брата, бо помрет человек от вашей магической наркоты, а тебе будет перед бабушкой и папой стыдно, угробила братца. Конфетку подсунула.
Меня как водой ледяной обдало. Ведь правда, откуда я знаю, как эта дрянь может действовать на брата. Стало страшно, просто жутко.