— А неофициально она промчалась мимо меня на метле, а когда обогнала, повернулась и показала язык, молодому демону, который в академии по праву считался лучшим в полетах. Я рассердился и попытался ее поймать. Да, Ева, не смотри так удивленно, именно, что попытался, но она была мелкая, юркая и невыносимая. Дразнила, издевалась и с визгом и улюлюканьем улетала, зараза моя любимая. Ох, и попила она моей крови, надо мной стали потешаться, я сердился, а потом стало все равно, пусть бы обгоняла, но при этом мелькала, чтобы я ее видел. Я всматривался в небо надеясь рассмотреть эту мелочь, и каждый раз счастливо улыбался, а уже потом строил лицо, что она меня достала. — Он тихо рассмеялся.
— Она изводила меня, наверно, несколько месяцев. Мы даже не были знакомы, она только и кричала 'давай, крылатый, догоняй, или крылья ломит?', а я бросал все и летел за ней. А уже на балу, увидев ее, больше не отпустил от себя, да и она особо не сопротивлялась, только смущалась, моя маленькая и отважная Нинель.
Эта история скрасила все на этом балу, больше не было плохого настроения, я представляла себе Нинель, как она дразнит молодого Смерча, и пыталась не смеяться 'крылатый'. Я чуть пожала руку магистру, передавая все свои положительные эмоции, забылась, где мы, а зря.
Сбоку послышалось кхэканье. Рядом с нами стояла парочка, шикарная брюнетка и здоровый демон, хотя был он немного тучным, но, может, показалось.
— Ильрих, дорогой ты наконец оставил свой траур и выбрал себе игрушку для постели. Мелковата она для тебя. Или на молоденьких потянуло? — гадко растягивая слова проговорила девица, нет, не леди и не дама, те себя так не ведут.
— Она же совсем ребенок, хотя в этом что-то есть, — мерзкий хохот спутника этой девицы, просто облил дрянью, как в помои вступила.
— Жанна, а ты все обижаешься, что я тебя не оценил и в свою постель не пустил? Ну, что поделать, не люблю общепит и проходной двор, там, где должно быть уединение. Не расстраивайся, ты, я смотрю, себе нашла пользователя, — говорил магистр с таким вежливым презрением, что мне стало не по себе, ведь только что совсем другим голосом разговаривал, и эмоции в нем были искрение и яркие.
В ответ меня обсмотрели, как будто я насекомое, и гордо удалились, а я стояла пунцовая и очень сердилась на себя. Расслабилась!
— Вот же, противная жаба! — в сердцах высказалась.
— Жанна, — исправил меня магистр, потом взглянул на удаляющуюся девицу, на меня и передумал, — жаба ей больше подходит. Было время, она мечтала стать леди Смерч, но я не оценил, вот она и бесится, ты на свой счет ничего не воспринимай.