– Нет, не спал, – отрезал Рамир. – Но мне очень грустно, что тебя так волнует это. Даже если бы переспал – что с того, если бы это дало результат? Вот как следует рассуждать полководцу.
– Не учи меня, Рамир!
Не слыша женщину, разведчик продолжил:
– Когда вернулся без ее головы, я места себе не находил! Сама помнишь, я боялся показываться тебе на глаза – одно дело твоему отцу, с которым меня связывают только воинские обязательства, но совсем другое – ты, перед кем у меня было особое обещание! Я изыскал все возможные средства, чтобы хоть как-то получить сведения, которые бы неминуемо привели к твоей победе в сражении! Все, чего я хотел, – загладить вину за несдержанное обещание преподнести голову маленькой танши, как поклялся прежде. Причем так, чтобы и в глазах отца, и в рядах, и во всем Ясе ты вознеслась еще выше, одолев Яввуз в честной схватке! – Рамир, видимо, хотел сказать что-то еще, но замолк, махнув рукой и побоявшись сорваться.
Он развернулся и решительно направился к выходу из шатра, когда его талию внезапно обвили женские руки. Мужчина замер, без слов, ожидая, когда Сцира отпустит. Женщина, дрожа, не шевелилась.
– Сцира, – вздохнул он наконец. Но руки вокруг него сжались только сильнее:
– Прости, пожалуйста! Прости меня!
– Сци…
– Прости, что засомневалась! Я верю тебе! Верю! Не уходи, пожалуйста, – попросила, развернув мужчину лицом, пристально посмотрела в глаза. – Останься со мной до утра. – Потянулась к его губам, понуждая ответить.
Рамир умудрялся сопротивляться почти минуту, но потом все-таки оказался вовлечен в ласку и вскоре, не сообразив, когда развязал пояс женского халата, отнес Сциру на ложе.
Засыпая на плече возлюбленного, Алая пообещала себе после предстоящего сражения поговорить с отцом: если она победит, значит, Рамира следует вознести выше, а вот если проиграет, значит, ее подозрения не так уж беспочвенны.
Прошло семь дней. Приготовления были завершены, когда прибыл очередной разведчик от Сциры Алой, чье имя давно обросло байками в плодородных землях центрального и южного Яса. Эту Бансабира велела взять живой.
Вечерело. Что ж, думала женщина, нападать к вечеру всегда разумно: противник утомлен тяжелым днем. Благо Бану дала своим отдохнуть.
– Все готово? – спросила стоящего рядом Энку.
– Да, госпожа.
– Тогда иди.
По приказу танши Энку надел доспехи одного из алых, недавно убитых в лесу, вышел на равнину перед рощами, где, как знала Бансабира, стояло построенное войско Сциры. В темноте или сумерках можно дать сигнал лишь одним способом – Энку выпустил дугой стрелу с горящей паклей на конце.