Черный, фиолетовый, синий, красный, зеленый.
Бансабира, глухо зарычав, повела головой, собрала камни в руку, сжала так, что они больно впились в кожу. Долго и глубоко дышала, заставляя себя сосредоточиться на сообщении. По существу, сложности оно не вызывало, но было попросту несвоевременно.
Танша достала из походной сумки шесть коробочек из тростника, в которых хранила точно такие раскрашенные «знаки», и, сидя на полу, нарочито медленно убирала камушки в том порядке, в каком нашла. Черный, фиолетовый, синий, красный, зеленый. Враг первой степени важности переместился в основную ставку по указу вышестоящего офицера, с одной первой войска, без плана в ближайшее время возглавить атаку. Исходя из того, что враг первой степени важности – это Шауты, стоит предположить, что речь о Сцире, тогда вышестоящий офицер – это тан Ранди Шаут. Стало быть, отец отозвал дочь вместе со всем воинским составом для каких-то пока неясных целей. Если сейчас у переместившегося врага, то есть Сциры, нет плана возглавлять подразделение, вероятнее всего, Шаут присоединит ее к кому-то из прочих генералов. Видимо, к одному из старших сыновей. А значит, есть шанс, что Шаут решил собрать не две, а несколько армий под одним командованием и нанести сокрушительный удар. Знать бы наверняка – по ком и когда?
Убрав коробочки с камнями и почти отшвырнув сумку, где они хранились, Бансабира схватилась за виски. Праматерь, сейчас все это совершенно не лезло в голову!
Особенно сильно туда не умещалось наличие пяти цветов из шести положенных. Одного камня не хватало, причем непонятно, на какой именно позиции (стало быть, на деле послание может довольно сильно отличаться от выводов Бану). Но больше всего беспокоило то, что в сообщении отсутствовал белый цвет, – то есть в одной из частей послания Рамир солгал.
Приказу тану последовали неукоснительно, а ее поступок со временем стоустая молва разнесла эхом по всему Ясу. Каждый раз в другие, более счастливые годы, когда родители грозили непослушным детям оставить их без наследства (если таковое имелось) или просто выставить из дома, тишком приговаривалось: «Вот закроем двери, как Бану Проклятая, посмотрим, как потом будешь дерзить!»
Вся ее недолгая история осад, о которой разведчики докладывали командующим, напоминала некую игру. Возникало чувство, будто недавно вернувшаяся дочка Сабира после долгого отсутствия в Ясе нашла в нем нечто до того увлекательное и забавное, что никак не могла наиграться. Одна беда – такие забавы присущи одной только Нандане, а Старуха Ночи слишком мудра для игр.