Мэррит, в отличие от остальных, не докучала Шиаде наставлениями в вере, но и не выгораживала ее. Чтобы избежать конфликта с дочерью и мужем, который неминуемо грянет, когда отец Авкт нажалуется герцогу о поведении домочадцев, Мэррит старалась избегать неловких разговоров и ситуаций с дочерью – ненароком напоминала о времени мессы и тут же уходила из комнаты, никогда не мешала, когда жрица молилась сама, и не препятствовала ее «темным» ритуалам. В результате дюжую часть времени герцогиня проводила с невесткой, поучая ее в хозяйских делах.
Шиада глядела на них без укора: «Они куда ближе как женщины. Они из одного круга. Чего не скажешь обо мне. Мой круг сильно отличается», – уныло думала девушка. Когда она говорила в ритуале с Неллой, храмовница приказала дожидаться окончания войны с саддарами, запретив тем самым Шиаде покидать отчий дом. Но каждый здесь угол был ей чужд, и если бы не тревога за Ронелиха и Растага, она бы сказала, что ничего вообще из окружавшего ее на тот момент мира не вызывало чувств.
Минул день сороковин Ринны. Стояла осень.
Мэррит тщилась помочь дочери прийти в чувство. Вдали от Священного острова Шиада угасала, теряя краски неземной красоты. Ничего лучше работы герцогиня не нашла. Да и зима уже близко, а ей ли не знать, как умелы жрицы, сами обеспечивающие свою жизнь, во всем, что касается хозяйства?
Трудолюбием, добродетелью и поразительно ревностным почтением к собственной вере Шиада мало-помалу расположила к себе Элайну. Невестка дома Стансоров присматривалась к золовке настороженно, точно принюхивалась, и, обнаруживая достоинства, подолгу, нехотя признавала их.
Многие женщины, слуги и оставшиеся в охране мужчины замка расхворались в межсезонье и с началом холодов. Шиада, обладавшая истинным мастерством целительства, помогла многим, в том числе собственной матери, перенесшей болезнь едва ли не тяжелее остальных. А когда с первым снегом и заморозками местные улочки покрыла гололедица, стали приходить и с ушибами, синяками, переломами. Шиада находила средства и от этого.
Вестей не было. К жреческому умению видеть Шиада не прибегала, а Мэррит давно утратила дар. Поэтому военных новостей в Мэинтаре особо не знали. Доходило, конечно, множество слухов – их легко можно было услышать в городе, – но уж больно все они разнились друг с другом или выглядели надуманными и фантастическими.
Правда, втайне от всех время от времени Шиада выходила во двор темными густыми вечерами, плотнее кутаясь в тяжелый шерстяной плащ с предыдущего пострига, и пыталась разобрать начертанное среди звезд. Но картины, которые складывались на небосводе, понимала мало.