Через четверть часа до захожих донеслись звуки борьбы и крики с улицы. В занимающемся гомоне Бансабира отчетливо различила выражение «пурпурные выродки». Бросив Гору: «Если можешь – помогай!» – кинула ложку и выскочила на шум. Застыла в дверях, всматриваясь в сцепившихся мужчин, возле которых выстроилась толпа перепуганных зевак. Бансабира, обнажая меч, медленно двинулась в сторону драки.
– Бану! – крикнул ей вслед Гор. – Немедленно вернись!
– Пурпурные выродки! – донеслось вновь.
«Сколько же беспокойства от нее», – мысленно выругался Тиглат и встал из-за стола.
Вглядываясь сильнее по мере приближения, Бану начала различать черты давно забытого знакомого лица.
– Это же… – замешкалась на миг, потом сделала шаг и неожиданно рванула в гущу. – Ранбир! Доно-Ранбир! Дядя!
Доно-Ранбир, водный брат Сабира Свирепого, обернулся, выискивая глазами позвавшего. Встретившись глазами с Бану, он не узнал ее.
– Бану, дура! Не лезь! – Гор выбежал, обхватил Бансабиру со спины, не давая двинуться, мгновенно огляделся и выругался.
Молодая женщина сопротивлялась и вырывалась, пока наконец не освободилась. Гор успел поймать ее за руку и со всех сил вновь дернул на себя.
– Наших лошадей, быстро! – приказал он, обернувшись к вышедшему на гомон трактирщику.
– Гор, не смей!
– Заткнись, Бану!
– Я должна помочь! Это брат отца! Это брат отца…
Удар рукояткой кинжала пришелся по впадине между женской шеей и затылком.
Ясовцы уже недобро посматривали на двух путников. Пурпурным в Бежевом танааре, судя по всему, рады не были. Гор закинул безвольное тело Бану на коня, взлетел в седло сам и понесся прочь так быстро, как могло животное. Вдогонку слышалась брань и крики: «Держи еще пурпурных!»
Когда Бансабира пришла в себя, вокруг были трава, деревья и жуки. В ушах до сих пор звенело, перед глазами плыло. Ветки сливались в одно бурое пятно. С трудом нащупав под туловищем землю, Бану попыталась упереться в нее внезапно ослабевшими руками и сесть. Ей удалось это с четвертой попытки – настолько мир кружился перед ней, – что уже пару минут доводило Гора до смехового исступления. Наблюдая за Бану, он хохотал циничнее обычного.
– Какого рожна, Гор? – спросила Бану.
– Чего? – Он, кажется, утер несуществующую слезу от смеха.
– Какого змея ты это сделал? – Доведенная до бешенства его выходками, Бану собралась с силами и поднялась на ноги. Надвинулась на сидящего расслабленного мужчину.
– Почему ты помешал мне, идиот?! Это же был Ранбир, брат отца! Он мог сказать мне, где отец, и… и он мой родич, недоумок чертов! ОН ЖЕ МОЕЙ ВОЛЧЬЕЙ КРО…