Всего два раза в год. За день до начала тура Аксис.
И по его окончании.
— Десять. Это, мои дорогие соотечественники, количество лет, в течение которых мы живем в полном спокойствии и справедливости. В мире искренности и чистоты. Арийская раса восстала и заняла место, приготовленное ей самим Богом. Мы укротили дикарей Востока и Африки и пресекли непристойность других наций с нашего континента.
Слова исходили из уст монстра. Старый, но все еще злой, отравляющий массы. Как красное крепкое вино. От этих слов Яэль почувствовала жар и готовность.
Настало время. Сейчас или никогда.
Яэль достала свой П38 из куртки, зарядила оружие и вышла из шкафа.
Адель стояла напротив телевизора, смотря на мужчину за экраном: серебристые усы подергивались, в то время как он извергал из себя слова, больше и больше отравляющих слов.
— Благодаря туру Аксис мы помним о Великой Победе. Мы наблюдаем за ездой наших награжденных молодых участников. Мы видим, как они пересекают земли, которые МЫ завоевали и очистили от зла и порока. Мы наблюдаем наш собственный прогресс.
Прогресс. Яэль подняла руку. Она проглотила злость. Глубоко, глубоко к костям она ее отогнала. Там ей предстояло остаться на некоторое время.
Адель так и не повернулась. Голос Гитлера был слишком громким и захватывающим, чтобы она заметила угрозу. Яэль кралась ближе и ближе.
Ее предала плохо прикрепленная часть паркета. Она издала скрежет, когда Яэль наступила на нее. Адель Вулф повернулась и столкнулась с девушкой лицом к лицу.
Хоть она и выглядела в точности, как Мина, Яэль казалось, что она смотрится в зеркало. Все было настолько знакомым. Платиновые волосы, длины которых едва хватало для хвоста. Брови настолько бледные, почти прозрачные, нависали над голубыми глазами. Телосложение, которое могло принадлежать лишь королеве Викингов.
Они смотрели друг на друга на протяжении секунды. Между ними оружие.
— Сядь на диван, — приказала Яэль, размахивая пистолетом. Одна рука находилась в кармане, сжимая транквилизирующие таблетки. — Давай!
В глазах Адель не было страха, лишь настороженность. Они не спускали взгляда с Яэль, в то время как победительница обошла журнальный столик, переступила через одежду и встала перед диваном. Она не садилась на него. Ее стойка была такой же, как у брата. Широкая, готовая для боя.
— Я не хочу причинять тебе вред, — хоть эти слова были правдой, Яэль пожалела о них сразу же, как только произнесла. Они показали ее слабой, бесконтрольной.
Она не могла быть такой. Отказывалась.
— Сядь! — снова приказала Яэль.
Движения девушки были быстры, как молния. Она схватила полупустую кружку с кофе и бросила Яэль в лицо, убегая.