— Да неужели? А пораньше ты мне это сообщить не мог? Например, до того, как я вынужден был возиться с обовшивевшими и провонявшими собственной мочой бомжами в доме гражданки Семенихи, — саркастически изрек Станислав.
— И ты делал такие вещи? — притворно ужаснулся Гуров.
— Делал и похуже. Знаешь ли ты, что нам с подполковником Бессмертновым пришлось проводить интеллектуальную викторину для асоциальных элементов? А еще вести философские беседы с закоренелым уркой, десять лет зону топчущим, — перечислял Крячко.
— Ну, хоть один приятный момент в твоей поездке был? — сочувственно похлопывая Крячко по плечу, поинтересовался Лев.
— Был. Знакомство с моим зеркальным отражением, только званием чуть пониже. Андрей Бессмертнов, подполковник угрозыска, мировой мужик. Жаль, времени мало было. По соточке вдарить и то не успели. Ну, ничего. Вот дождусь отпуска, рвану снова в Новосибирск. Андрюха обещал баньку. С веничками, с девочками, — мечтательно закатил глаза Стас, и Гуров, не выдержав, расхохотался.
— Стас, ты неисправим, — отсмеявшись, проговорил он. — В твоем возрасте о душе думать положено, а ты все о бабах.
— Бабы — двигатель прогресса, — нравоучительно изрек Крячко. — Не было бы баб, мы, мужики, зачахли б давно. А тут стараемся, пыжимся из последних сил, лишь бы женщине угодить. Разве нет? Вот ты своей жене угождать стараешься?
— Не без этого, — признался Лев. — Так ведь это другое дело. Это жена.
— А что делать тому, кому не так подфартило в жизни? Бобылем всю жизнь прожить? Нет, друг Гуров, я пока в бобыли записываться погожу. Вдруг, да попадется среди множества женщин та, что одна и на всю жизнь? Вот как у вас с Машей.
— Давай оставим в покое мою семейную жизнь и обсудим дела насущные, — предложил Гуров, меняя тему.
— И каковы же они, эти твои насущные дела? — сникая, спросил Крячко. — Снова убийц обсуждать будем?
— Работа у нас такая, полковник. Если уж довелось в угрозыске служить, будь готов и днем и ночью убийц обсуждать. Ситуация такова: как ты уже знаешь, у Штейна в квартире находилась шкатулка. После убийства она исчезла. Найти ее пока не удалось, зато о самой шкатулке собрано информации немало. Во-первых, ее подарила Штейну оперная певица Екатерина Круповицкая, еще в то время, когда была его любовницей.
— Оперная певица была любовницей Штейна? — Крячко аж на месте подскочил. — Вот так всегда. Все интересное пропустил.
— Ничего там интересного нет. Двадцать пять лет прошло, и в данный момент совсем не актуально. А вот что актуально, так это то, что шкатулка была не простая. В ней имелся потайной ящичек, открыть который с наскока ни у кого не получилось бы, разве что у «медвежатника» со стажем. Но такой кадр на «мокруху» бы не подписался. С этим ты согласен?