****
Констанца спала урывками, снова и снова вспоминая их ссору и примирение. Она уже не знала, что же обидело её больше: то ли подозрение, что он принуждает её к близости с ним, то ли его презрительные слова о том, что он не собирался тащить её в постель. В конце концов, она должна была грустно признаться, что второе гораздо обиднее.
Ей хотелось, как учила данна Эдита, посмотреть на ситуацию отстранённо и решить, всё же, чего она хочет. Конечно, в первую очередь ей нужна работа в приличном добропорядочном доме. Ей также хотелось бы, со временем, выйти замуж, иметь семью и детей, любящего и любимого мужа. Но почему-то при этой мысли перед глазами возникает лицо с сурово сдвинутыми бровями и холодным взглядом чёрных глаз. Именно так он смотрел на неё вчера. Наверняка он подумал, что её близость с лордом Нежином превратила её в распущенную женщину, которая вцепилась в него, как репей в собачий хвост, и он вынужден постоянно спасать её и везти с собой в столицу.
Эта мысль показалась Констанце до того обидной, что она опять поплакала, чувствуя себя потерянно и одиноко.
****
За завтраком Ален был непривычно любезен. Это ещё более смущало Констанцу, она терялась, не решаясь поддержать разговор, а лишь робко улыбалась. Наконец, она съела свою молочную кашу, а он большую миску тушёных овощей в дополнение к солидному куску мяса. Они решили, что после завтрака отправятся дальше. Решал, конечно, Его милость, а Констанца соглашалась. Она была непривычно тихой и послушной и соглашалась со всем, что он говорил. Ему это не нравилось, но он понимал, что девушка обижена и растеряна, поэтому старался держать себя в руках.
Они выехали из “Весёлого Свина” по дороге, ведущей в столицу. Ален торопился побыстрее убраться из лордства дар Феррена. Раз лорд Нежин смог выследить их, значит, его пребывание во владениях одного из заговорщиков уже не является тайной. Он знал, что по дороге предстоит миновать четыре довольно больших деревни, а потом будет город, Синайя. К сожалению, даже достигнув Синайи, они всё ещё продолжат находиться на враждебной территории. Значит, надо поторапливаться. В городе Ален собирался купить новую одежду себе и девушке, потому что носить их нынешнюю не решился бы и последний нищий.
Дорога не располагала к разговору. Скрип телег и повозок, бряцание железа, крики возниц — на дороге к столице было довольно шумно.
Они пообедали в придорожной таверне, а затем продолжили путь. Констанца, по-прежнему, была молчаливой и задумчивой, но с готовностью отвечала на вопросы попутчика. Её поведение неимоверно раздражало Алена, хотя он не мог бы достоверно ответить, что больше злило его: её покорность или собственная растерянность.