За домом начались конюшни. Она слышала, как вздыхают и переступают с ноги на ногу лошади, чувствовала их тепло и запах навоза. Констанца обошла вокруг три конюшни, не решаясь заглянуть внутрь. Наконец, приоткрыла небольшую дверь и сразу же закрыла обратно. Она поняла, что Алена здесь нет, иначе дверь была бы заперта. Точно также она проверила остальные. Дальше, во дворе, стоял дровяной сарай. Она видела внутри, через настежь распахнутые ворота, аккуратно уложенные поленницы. За сараем была ещё одна конюшня, старая, с провалившейся соломенной крышей и небольшим отверстием высоко в стене.
Констанца, в нерешительности, постояла, глядя на это ветхое сооружение. Едва ли Ален может быть там. Всё же она направилась к конюшне и… замерла. Ей показалось, что она услышала какое-то бормотание. Крадучись, она обошла вокруг и тихо-тихо заглянула за угол. У запертой двери сарая сидел, закутавшись с головой в большой меховой плащ, человек. Он недовольно бормотал и время от времени прикладывался к какому-то сосуду, который извлекал из-за пазухи.
Её радости не было предела! Она нашла его! Наверняка Ален закрыт в этом сарае, но почему он не убегает?
Констанца оглянулась по сторонам в поисках какой-нибудь подсказки, которая помогла бы ей проникнуть внутрь. Сможет ли она влезть на крышу, а оттуда попасть в конюшню? Она посмотрела вверх. Отверстие в стене было под самой крышей, но как до него добраться? Она вспомнила про дровяной сарай. Может быть, там найдётся что-то подходящее?
Путаясь в полах плаща, Констанца побежала к сараю, заглянула в распахнутые ворота. Её глаза сразу наткнулись на массивную колоду, на которой, видимо, кололи дрова. Она подошла, с сомнением потрогала её рукой. Та стояла незыблемо. Девушка изо всех сил навалилась на её край, и колода покачнулась, нехотя опрокинулась на бок. Констанца обрадовалась. Теперь нужно укатить её под стену старой конюшни. Она не боялась насторожить охранника. Было видно, что он изрядно пьян, но всё же она старалась не шуметь.
Взобравшись на колоду, Констанца смогла просунуться в отверстие в стене. В конюшне было темновато, и ей пришлось некоторое время пережидать, чтобы привыкли глаза. А потом она сразу увидела человека, неподвижно лежащего на куче старой прелой соломы. Ален! Она принялась торопливо протискиваться в отверстие. Плащ мешал, и его пришлось снять и протолкнуть вперёд себя.
Наконец, она пролезла в дыру, или это было что-то вроде окошка? И спрыгнула на пол. Ален не двигался. Она подбежала, упала около него на колени, прошептала: — Ален, вы живы? — Человек шевельнул головой и снова замер. Она наклонилась к нему, всматриваясь в лицо. Луна светила в прорехи в соломенной крыше и в её слабом свете Констанца увидела, что его лицо залито запёкшейся кровью, а рот заткнут какой-то грязной тряпкой. Она осторожно потащила её. Он застонал, стал судорожно хватать воздух ртом. Констанца даже не замечала, как слёзы стекают по её щекам. Она чувствовала запах крови, видела, что у него разбиты губы и заплыл один глаз, а волосы на лбу, брови и ресницы слиплись. Он с трудом прошептал: — Констанца! Как ты сюда попала? Скорее беги! Скорее!