Так странно.
Такой сильный. Непобедимый.
Этот мужчина всегда был моим главным соперником, моей грушей для битья, моим конкурентом. Но теперь он им не являлся, и я начинала гадать, а был ли он им когда-либо.
Я прислонилась к нему так, как прислонялась к Танцору, уткнулась лицом в изгиб его шеи и плакала у него на груди, словно шторм вырвался на свободу, пока его накрахмаленная белая рубашка не промокла и не сморщилась. И в какой-то момент я начала смеяться, потому что я извозила соплями безупречного накрахмаленного Риодана и превратила его в мятый беспорядок, и я нашла это безумно забавным. Затем я снова рыдала, пока не осталось ничего, пока я не вымоталась и не притихла в его руках на какое-то время, слушая до невозможного медленное биение его сердца.
— Ты поможешь мне спасти Шазама? — наконец, спросила я.
Он застыл, и мое сердце камнем ушло на дно того ненавистного озера, разделявшего меня и Шазама.
Я отстранилась и посмотрела на него.
Он заправил прядь волос за мое ухо, глаза его омрачились печалью.
— Если бы ты рассказала мне это сразу после возвращения, то да. Но Дэни, теперь у нас не осталось времени.
— Сколько бы это заняло? — страдальчески воскликнула я.
— Невозможно предсказать. Мне пришлось бы отправиться туда, выяснить, насколько далеко от Земли располагается Планета Х, и сколько зеркал мне понадобится для создания туннеля. Мне пришлось бы умереть, чтобы вернуться. И самая непредсказуемая переменная — это сколько времени у меня уйдет на воскрешение. И со всеми черными дырами и МЭВ мне придется делать все очень аккуратно.
— Хочешь сказать, это не трехдневное воскрешение или типа того?
Его взгляд закрылся.
— Я не говорю об этом.
— Риодан, мы оба знаем, что если бы ты собирался убить меня, то сделал бы это давным-давно, — нетерпеливо сказала я. — Я взломала твои камеры наблюдения. Я видела, как ты превращаешься в зверя. Я знаю твои секреты, ты знаешь мои. Это максимально близко к семье.
— Я даже не начинал оценивать глубину твоих секретов, — сказал он. — И ты не взламывала мои камеры. Твой мальчик-гений сделал это. Мы нашли оставленную им визитку.
— Он оставил чертову визитку? — он мне этого не говорил! Я была в ярости, что он так глупо рисковал, но потом начала улыбаться. Это мой Танцор. Без страха. Я любила его за это.
Риодан вздрогнул, и у меня создалось впечатление, что он только что услышал мои мысли. И очевидно я была права, ему не нравилось, что мне есть дело до того, кто в любой момент может умереть. Моя улыбка погасла, потому что я презирала саму себя.
Если бы я рассказала Риодану сразу после возвращения, если бы я доверилась ему, он бы помог мне спасти Шазама. Если предположить, что мой привередливый милый зверь был жив, он был бы сейчас со мной.