— Откуда это у вас? — только и спросила.
— Оттуда, — ушел от ответа Борис, но дальше не стал тянуть кота за хвост. — Короче, дорогая, вляпалась ты по самое не хочу. (Ляля открыла было рот, чтобы начать что-то доказывать, он выставил ладонь, не давая ей произнести даже букву.) Молчи. Лапшу будешь вешать адвокатам, судьям и следователям, они обязаны твои версии знать, а меня уволь от своего трепа. Теперь слушай. Это ты принесла первый конверт на работу Майе Смолиной, здесь как раз запечатлен момент, когда ты шла к администратору. Но за ресепшен-стойкой никого не было — какая удача, правда? Тебя никто не смог бы узнать, например, по голосу, лицо ведь ты замаскировала. Итак, ты просто оставила конверт на столе…
— Что за бред? Где ты взял…
— Знаешь, что меня больше всего в тебе поражало? Дремучесть. Вроде и получила вышку, но осталась на уровне невежества дикаря эпохи каменного века. Ляля, невежество — бич преступников, особенно начинающих. Второй конверт ты бросила в почтовый ящик Смолиных. Ладно бы только это! Но вы пошли дальше и убили беднягу ювелира…
— Какого ювелира? — взвилась она и хотела вскочить, но Миша в который раз взял ее за плечи своими лапищами и усадил назад.
— Все, что непонятно тебе, объяснят следователи, они все равно выйдут на тебя, — продолжил Борис. — А я расскажу, что было дальше. Вы продолжали шантажировать Майю, ты поехала к художнику и купила картину с изображением Смерти, так сказать, намек: скоро, очень скоро тебя заберет могучая Смерть. С вашей помощью, разумеется. Это уже называется — угроза, на сей счет тоже есть статья в Уголовном кодексе. Ты прекрасно соображала, что участвуешь в преступном сговоре, но замаскировать себя под египетскую мумию в этом случае не рискнула. Иначе как вести диалог с художником? Парень неглупый, мог задать ненужные вопросы, а там и до всяких подозрений недалеко. И ты пошла самым азбучным ходом — повесила на нос очки. Но художник есть художник, к тому же парень действительно талантлив, у Гарри природная наблюдательность. Он заметил, что в оправе простые стекла, это всегда подозрительно, сообразил, что дело тут нечистое, потому пошел на контакт с нами и набросал твой портрет в очках и без них. Короче, купив картину, ты отвезла ее в салон доставок. Ляля, вляпалась ты крепко.
Теперь небольшая передышка в самый раз, пусть поворочает извилинами, посчитает, взвесит. Однако Ляля впервые попала в безвыходную ситуацию, как правило, она из любого положения выкручивается с ловкостью шулера, прошедшего все ступени своего аморального искусства. Если порассуждать здраво, то ее стоило бы пожалеть, но у Бориса на жалость не находилось ресурсов, хотя он осознавал, что не только ее вина в безрассудном, патологическом эгоцентризме. Вина Ляли в большей степени в том, что она не хотела ни взрослеть, ни меняться, ни думать. Опять же, кто выпестовал в ней эту уверенность, будто она есть истина? Не могла же Ляля родиться с задатками интеллектуального садиста! Данное «счастье» приобретено в великом процессе рождения личности, которую ставили на слабенькие ножки мамочка с папочкой, умилялись первым шажкам, защищали малышку до самого замужества от всех, кто смел недоброе слово сказать в ее адрес.