Цимр напоминал море, потому что с одного его берега было просто невозможно разглядеть другой невооруженным глазом. Иньянна знала только горные речки, быстрые и узкие, и они не подготовили ее к огромной извивающейся массе темной воды, которая была Цимром.
По груди этого монстра Иньянна плыла теперь недели, минуя Верф и Стрэйн, Лагомэнфикс и еще пятьдесят городов, чьи названия ей ни о чем не говорили. Баржа стала для нее целым миром. В долине Цимра времена года почти не отличались друг от друга, и легко было потерять ощущение уходящего времени. Казалось, стоит весна, хотя она знала, что должно быть позднее лето, поскольку в путешествие она пустилась более полугода назад.
Возможно, поездка никогда не кончится, возможно, самой судьбой ей назначено ехать с места на место, ничего не испытывая и приближаясь к бесконечности. Все было хорошо. Она стала забывать себя. Где-то вдали осталась ее лавка, где-то вдали осталась молодая женщина Иньянна Форлэйн все растворилось в нескончаемом движении.
Но однажды в каком-то сотом из новых городов начали проглядываться берега Цимра, а потом на борту баржи сделалось оживленно, и все бросились к поручням, вглядываясь в туманную даль. До Иньянны доносилось бормотание:
«Ни-Мойя, Ни-Мойя!..» — и она поняла, что ее путешествие подошло к концу.
У нее хватило сметки понять, что оценить Ни-Мойю в первый же день все равно, что считать звезды. Это была столица провинции в двадцать раз больше Велатиса, раскинувшаяся по обоим берегам необъятного Цимра, и она чувствовала, что можно прожить здесь всю жизнь и все равно не обойтись без карты. Очень хорошо. Она решительно запретила себе восхищаться чрезмерностью всего увиденного. Она завоюет город постепенно, шаг за шагом, и этим хладнокровным решением начнется ее преображение в настоящую уроженку Ни-Мойи.
Но как бы там ни было, предстояло еще сделать первый шаг. Баржа причалила, кажется, к южному берегу Цимра. Подхватив небольшой чемоданчик, Иньянна смотрела на колоссальную поверхность воды — Цимр здесь разбухал от впадения нескольких больших притоков — и видела города на берегу. Какой из них — Ни-Мойя? Где находится представительство Понтифекса? Как ей отыскать свои поместья и особняк? Светящиеся знаки указывали на паромы, но пункты их назначения ничего ей не говорили: Гимбелия, Истмой, Стрилэйн и Набережная Виста. В конце концов она решила, что это пригороды или… районы, потому что не было ни одного знака, указывающего на паром до Ни-Мойи.
— Заблудились? — произнес тонкий ехидный голос.
Иньянна обернулась и увидела девушку года на два-три моложе ее самой, с испачканным лицом и волосами, причудливо окрашенными в лавандовый цвет.