— Септарх-повелитель, долгих тебе лет жизни.
Стиррон, проявив при этом обычные человеческие чувства, встретил мое формальное обращение к нему братской улыбкой. Он, разумеется, сначала отвечал на мое приветствие надлежащим образом, то есть подняв руки ладонями наружу, но затем быстро пересек комнату и обнял меня. Однако в его жестах было что-то искусственное. Как будто он заранее отрепетировал дружескую встречу с родным братом. Освободив меня от своих объятий, он отошел немного в сторону и, глядя в окно, произнес:
— Пакостный день, не так ли? Ужасный год!
— Тяжела корона, Септарх-повелитель?
— Ты что не в состоянии обращаться к брату по имени?
— Не можешь скрыть своего тревожного состояния, Стиррон? Наверное, ты принимаешь проблемы Саллы слишком близко к сердцу.
— Народ голодает, — сказал он. — Разве можно притворяться, считая это безделицей?
— Народ всегда голодал и раньше, год за годом, — возразил я. — Но если септарх иссушит свою душу в тревоге об этом…
— Хватит, Кинналл, — прервал меня септарх. — Ты многое себе позволяешь!
Теперь в тоне его голоса не было и намека на братские чувства! Ему было трудно скрыть раздражение. Он был откровенно разгневан тем, что я заметил его усталость, хотя именно он начал наш разговор с жалоб. Похоже, наш разговор пошел совсем не в том направлении, чтобы принять интимный характер. Состояние нервов Стиррона вовсе не входило в сферу моих забот. В моем положении не я должен был утешать его. Для этого у него был побратим.
Моя попытка проявить сочувствие была неуместной и неподобающей.
— Так что же тебе нужно? — грубо спросил он.
— Разрешение септарха-повелителя на отлучку из столицы.
Он мгновенно отвернулся от окна и пристально посмотрел на меня. Глаза его, до этого хмурые и вялые, сверкнули, стали жесткими и беспокойно забегали из стороны в сторону.
— Отлучиться? Куда же? И зачем?
— Чтобы сопровождать побратима Ноима до северной границы, — сказал я, стараясь не заикаться. — Ноим хочет посетить штаб-квартиру своего отца, генерала Луинна Кондорита, которого он не видел со дня коронации повелителя. Чувство любви и братские узы велят поехать с ним на север.
— Когда же ты собираешься отправиться в путь?
— Через три дня, если только это будет угодно септарху.
— И сколько будешь там находиться? — Стиррон прямо-таки обрушивал на меня поток вопросов.
— До первого зимнего снега.
— Слишком долго, слишком долго.
— Отлучку можно сократить.
— А должен ли ты вообще покидать столицу?
Колени мои задрожали. Мне с трудом удавалось оставаться спокойным.
— Стиррон, учти, что твой брат не покидал Саллу ни на один день с тех пор, как ты занял трон септарха. Подумай о том, как побратиму тяжело одному пересекать холмы севера.