Андрес был в выделенной ему комнате. Открыл он сразу, как только я постучала, будто стоял за дверью и меня ждал. Я невольно начала улыбаться.
– Долго же вы Тересу уговаривали, – заметил он.
– Так и не уговорили.
– Странная они пара с Бруно. Никогда бы не подумал, что Берлисенсис будет бегать на задних лапках за такой вульгарной девицей, которая в грош его не ставит.
– Тереса все же моя сестра, – напомнила я.
– Увы, от этого она лучше не стала. Вы с ней совсем не похожи, ни внешне, ни внутренне.
– Она в отца пошла, я в мать. Папина мама Тересу очень любила из-за этого, – вспомнила я. – «Наша порода», – говорила она.
– Твоя порода получше будет. – Он усмехнулся и провел ладонью по моему лицу, очерчивая его овал нежным касанием. – Знаешь, я, когда тебя увидел, даже засомневался, что ты настоящая, а не очередное папино приобретение в виде фантома.
– Я настоящая, – засмеялась я и легко чмокнула его в щеку. – Вот. Убедился, что никакой я не фантом?
– У меня остались серьезные сомнения, – вкрадчиво ответил он.
Его рука спустилась со щеки на шею, плечо, прошлась по моей руке до самых кончиков пальцев, а потом переместилась на талию, где и задержалась. Я чуть запрокинула голову, чтобы поймать его взгляд и убедиться, что не совершаю сейчас ошибки, но он понял меня совсем по-другому. Поцелуй, поначалу нежный, становился все более и более страстным, заставляющим меня забыть обо всем, что сегодня случилось.
– Пожалуй, нам стоит отсюда уйти, – чуть хрипловато сказал Андрес, – если мы не хотим порадовать твою сестру скрипом кровати. До этого совсем немного осталось.
Оказалось, что я уже лежу на этой самой кровати, его правая рука совершает увлекательное путешествие по моей ноге, левая – пытается разобраться в хитросплетении пуговичек на блузке, а я притягиваю этого фьорда к себе за шею и подаюсь навстречу, даже не думая останавливать. Дышали мы оба часто, как после хорошей пробежки. Я смотрела в его глаза и со стыдом понимала, что хочу продолжения, хочу, чтобы его руки прошли по моему обнаженному телу, даря вот эти странные будоражащие ощущения. И мне уже нет никакого дела до Тересы. В самом деле, пусть порадуется, если уж у нее других причин для радости не осталось.
Отчаянный крик Эдиты донесся до нас, заставив вздрогнуть и отпрянуть друг от друга. Горничная вопила не переставая, как испортившийся сигнальный артефакт, и ее немелодичные завывания наверняка разносились по всему дому.
– Что-то случилось, – встревоженно сказала я и бросилась к двери.
Мне почему-то вспомнилось, как Эдита так же испуганно орала в тот раз, когда застала Тересу вместе с Даниэлем. Но не могла же сестра устроить подобное прямо перед собственной свадьбой?