Призываем всех наших скверных распутниц, министров-карманников, жандармов-охранников, баронов и фараонов, а также немецких шпионок и шпионов, что на Руси при мне высшие места занимали и ради Вильгельма[87] с русским народом воевали, призываем их всех, чтобы они посторонились и поскорее в ад ко мне явились.
Дан в аду в день сороковой нашей собачьей кончины. На подлинном собственною его скотского Величества задней ногой наляпано.
Гришка».
Кроме того, публикуются дневники наружного наблюдения за Распутиным в 1915–1916 годов и фотографии, которые дают представление о его жизни в последние годы:
«10 января. Ш. принесла ему (Распутину) ковер в качестве подарка. Р. отправил телеграмму в Царское Село: „Я душой с Вами, мое чувство — это чувство бога…“
12 января — Р. принял просителя с ходатайствами на Высочайшее имя. Одно — о помиловании друга и освобождении его из-под ареста, другое — из-за осуждения за махинацию с векселем. Взял по 250 рублей…
12 февраля. (…) Распутин в сопровождении неизвестной женщины отправился на улицу Троицкую, 15–17, к дому Андронникова. Вернулся домой лишь на следующий день в половине пятого утра (…)
3 апреля. В час ночи Распутин привел к себе на квартиру женщину, которая у него ночевала (…)
9 апреля. Провел вечер с 9.45 на Садовой, до 18.00 у А.Ф. Филиппова, бывшего издателя „Денег“ и „Биржевого дела“; пришел домой в 6.30 утра.
25 апреля. Р. отправил телеграмму Тобольскому епископу Варнаве: „Был у Обер (-прокурора Синода), в отношении войны — отрицательно, был любезен, но не поможет нашему делу…“
26 апреля. Около 10 часов вечера незнакомые мужчины и женщины у Р., 10–12 человек, среди них (банкир) Рубинштейн (…)
27 апреля. Р. вызывают по телефону в Царское Село, но так как он не выспался, Волынский и Кузова советуют ему не ехать в таком состоянии: „Это все испортит“.
2 июня. Р. возвращается в 10 часов вечера пьяный с (банкиром) Манусом и с Кузьминским и просит швейцара прислать массажистку (…) На лестнице он докучает жене швейцара и требует разрешить поцеловать ее. Ей удается вырваться и позвонить (домашней работнице Р.) Дуне, которая его уводит…»
Министры и высокопоставленные чиновники Царя, арестованные Временным правительством, допрашиваются. Как из мозаичных стеклышек, из их высказываний можно составить сценарий игры Распутина. Квинтэссенция информации на основе показаний начальника полиции Белецкого, министра внутренних дел Хвостова, «князя» Андронникова, журналиста и помощника министра Штюрмера, Манасевича-Мануйлова, и бывшего коменданта дворца сводится к следующему: (Из сообщения:) «Чтобы воспрепятствовать тому, чтобы царь не был дискредитирован поведением Р. и чтобы тем самым противодействовать антидинастическим течениям, за Р. установлено тайное наблюдение на улице и в квартире. К нему также приставлена женщина-агентесса, Н. И. Червинская. Агенты также тайно приводили его с компрометирующих оргий домой. Белецкий давал Р. ежемесячно по 1500 рублей за обещание больше не направлять к нему и к министру внутренних дел никаких просителей. Но тот обещания не сдержал. Просители приходили даже в квартиры чиновников и осаждали их жен. Выплачиваемую сумму увеличили — это проходило через Андронникова, но все равно его никогда нельзя было удержать под контролем.