И. П. Меньшиков, его знакомый и в некоторых вопросах скептически настроенный по отношению к Распутину собеседник: «Болезненно-злобное выражение лица, нервный и беспокойный, сияющие глаза, елейная манера говорить, нечто среднее между безгрешным монахом и бичующим пророком. Бьющий ключом поток афоризмов, часто загадочного характера…»
B. Н. Коковцов (министр финансов, а позже председатель совета министров): «Мне было неприятно отвратительное выражение его глубоко посаженных и близко поставленных глаз, которые казались стальными. Они насквозь пронизывали меня, будто Распутин хотел приговорить меня к смертной казни. Возможно, он только проверял. Для полноты впечатления ему не хватало рубашки заключенного с характерным четырехугольником на спине…»
Е. Ф. Джанумова — вначале поклонница, а потом противница Распутина: «Его глаза словно въедаются в своего визави и просверливают его до основания. При этом от него исходит что-то гнетущее. И это что-то, словно материализовавшись, овладевает вами. Вместе с тем, его глаза излучают добро — но все же в них есть нечто лживое и противоречивое. Но каким жестоким может быть его взгляд — и страшным, когда Григорий разгневан…».
Арон Симанович, знакомый Распутина, еврей, который использовал влияние Распутина в интересах еврейских кругов: «Пронизывающий взгляд его светло-серых глаз исподлобья казался притягательным и обезоруживающим. При этом становилось как-то неприятно. Его густые каштановые волосы тяжелыми прядями спадали вниз. На лбу у него была шишка[7], которую он тщательно прикрывал несколькими прядками волос, для чего всегда носил с собой расческу, непрестанно причесывая свои длинные блестящие, часто намазанные бриолином волосы. Борода обычно выглядела неаккуратной. У него был большой рот, а от зубов остались лишь темные пеньки…»
Чем известнее становился Распутин, тем с большей иронией судачили о нем. То говорят, что его одежда покрыта пятнами, сапоги вымазаны дегтем, а под ногтями грязь, то начинают подтрунивать над его щегольским видом, а скорее над усилиями приобрести таковой, — начищенные сапоги, шелковые рубашки, меховая тужурка — в общем, посмеиваются над «крестьянином с надушенной бородой и маникюром».
Трудно сказать, как нужно было одеваться Распутину в его лучшие времена, когда он вызывал всеобщую зависть и подозрение, чтобы удовлетворить русское общество. Это сложно любому выходцу из низов. Феноменальная карьера человека, вышедшего из низших слоев общества и поднявшегося на головокружительную высоту социальной и властной пирамиды, давалась нелегко и Распутину. Каждое его действие априори становилось объектом критики, он все равно наступал кому-нибудь на любимую мозоль, и не имело значения, пытался ли он приспособиться к новому окружению, меняя одежду и поведение, или оставался верным своему сословию. Из-за противоречивого отношения к нему с одной стороны, почитателей, с другой, — тех, у кого он вызывал презрение и насмешку, вокруг него кипели страсти и несовместимые друг с другом чувства — от любви до ненависти.