Анастасия, самая младшая великая княжна, бойкая, забавная, в возрасте восьми лет, пишет Распутину:
«Мой милый друг. Когда же мы, наконец, увидимся? Аня сказала мне, что ты скоро вернешься. Я буду очень рада, я люблю, когда ты говоришь с нами о Боге. Мне кажется, Бог такой добрый. Помолись ему, чтобы помочь маме. Я часто вижу тебя во сне. А ты, ты тоже видишь меня во сне? Когда ты приедешь? Когда опять соберешь нас всех в комнате, чтобы поговорить с нами о Боге? Я стараюсь быть молодцом, как ты мне сказал. До свидания. Целую тебя. Благослови меня. Вчера я рассердилась на своего маленького брата, но потом мы снова помирились. Любящая тебя твоя Анастасия».
Алексей в то время едва научился ставить свои инициалы в виде буквы «А» в конце писем старших сестер. То, что дети находятся под влиянием Распутина не только благодаря собственным впечатлениям от него, но и по инициативе их матери, видно из письма царицы Распутину. Письмо написано в 1907 году.
«Мой незабвенный друг и учитель, спаситель и советчик, какую боль приносит твое отсутствие! В моей душе нет покоя, я могу расслабиться только, когда ты, мой учитель, сидишь рядом со мной, когда я целую твои руки и могу прислониться головой к твоему святому плечу. О, как же легко я тогда чувствую себя, и мне хочется только одного: заснуть навечно на твоем плече и в твоих объятиях! О, какая радость не знать ничего другого, кроме твоего присутствия рядом. Где ты? Куда ты улетел? А я, так сильно страдающая, что становится тяжело на сердце, прошу тебя только об одном, мой учитель — ничего не говорить Ане, как сильно я без тебя страдаю. Аня хорошая, она любезная, она любит меня, но не раскрывай ей о моей печали. Скоро ли ты опять будешь рядом со мной? Приходи скорее. Я жду и страдаю без тебя. Я прошу твоего благословения и целую твои святые руки.
На веки вечные любящая тебя Мама».
Роковая привязанность императрицы к Распутину, который, обладая искусством излучать спокойствие и религиозную одухотворенность, сумел завладеть ее измученной душой, еще больше укрепилась из-за влияния, которое он оказывал на больного Алексея.
То, что Распутин мог быть для этой женщины более, чем душевным утешителем, — как можно было бы предположить исходя из процитированного выше письма Александры, — невозможно не только из-за ее чистого и наивного характера, но и из-за ее отношения к Николаю II, с которым Александру до конца дней связывала глубокая искренняя любовь. Это не исключает того, что императрица неосознанно подчинялась Распутину и, не входя с ним в сексуальную связь, до такой степени находилась в его власти, что превратилась в его марионетку.