– Сколько сейчас времени? – спросила она.
– Почти час дня.
– Тогда хорошо, – сказала она. – Да, думаю, мне не повредит небольшая разминка.
– Превосходно, – откликнулся он. – Тогда увидимся в три часа и начнем с пробежки. А пока мы будем бежать, вы мне все расскажете.
Они бегали около часа. Это не было запланировано, но у Бендикса сегодня не было других клиентов, сияло солнце, дул слабый ветерок, и мостовая как будто разворачивалась перед ними метр за метром, словно ковровая дорожка. Они поддерживали непринужденный темп, достаточно легкий для беседы, и Лидия рассказала Бендиксу обо всем. Она рассказала ему о встрече с Родом и о маленьком брате, который умер в незнакомом доме; она рассказала ему о крошечной могиле в ста метрах от того места, где ей полагалось находиться, и о чувстве расставания с прошлым и одновременного сродства с ним. Бендикс слушал и говорил правильные слова в правильных местах, так что Лидия впервые за долгое время вплотную подошла к тому, чтобы полностью открыть свое сердце перед другим человеком, рассказать правду о себе без всяких оправданий или исключений. Ее не беспокоило, как это будет воспринято, что он может подумать, устала ли она или у нее потекла тушь. Это был полноценный, воодушевляющий, освобождающий опыт.
Они ввалились в парадную дверь в 16.30 и сразу же направились в подвальный спортзал. Пока они шли, Лидия смотрела на очертания тела Бендикса под его влажной от пота одеждой, на завитки мокрых волос на его шее и испытывала нечто вроде сладостной боли в паху. Прежде чем Лидия успела подумать, слова вылетели у нее изо рта:
– Может, пойдем в сауну?
Она на мгновение перестала дышать, когда осознание сказанных слов бумерангом вернулось к ней. «Может, пойдем в сауну?» Эта реплика была достойна дешевого порнофильма семидесятых годов. Лидия не могла поднять глаза на Бендикса. Молчание, которое длилось менее секунды, показалось ей долгим, как лето. Она закрыла глаза и стала ждать того момента, когда узнает, что же она наделала.
– Классно, – заявил Бендикс. – Я думал, вы никогда не предложите.
Она распахнула глаза и посмотрела на него.
– Отлично, – сказала она. – Я… э-э-э, только возьму халаты.
Она взяла их из стенного шкафа, который Кейт и Том оставили с полным набором банных халатов и полотенец («Мы просто купим новые», – сказала Кейт и небрежно пожала плечами), и принесла в сауну. Сердце гулко колотилось в грудной клетке, и Лидия чувствовала себя глупой, испуганной и странно возбужденной.
– Я собираюсь переодеться, – сказала она, протянув халат Бендиксу. Он лукаво улыбнулся. Состояние души явно было написано у Лидии на лице.