Робин Инглис отметила свой восемнадцатый день рождения банкой энергетического напитка «Вольтц» и утренней таблеткой.
Вчера вечером ей было еще семнадцать, но она не могла собрать гостей на вечеринку воскресным вечером, нет, никак не могла. Вечеринка была почти незаконной, поэтому она началась только в девять вечера, а в полночь ей исполнилось восемнадцать, и последние четыре часа она развлекалась как легитимный и добропорядочный взрослый человек. Ну что же, большое спасибо и на этом.
Мужчина, или мальчик (дурачок, ему было лишь семнадцать лет) не имел никакого значения. Просто она должна была как можно скорее сделать это: впервые попользоваться своим взрослым статусом. Его имя было христианским, вера – иудейской, пенис – обрезанным. Он кончил быстро, но Робин это совершенно не волновало. Он был приятным, от него хорошо пахло, и она всего лишь на десять минут отлучилась от своей блестящей вечеринки. Она планировала эту вечеринку в течение полугода, как будто это была ее свадьба или что-то в этом роде. Родители выделили ей 500 фунтов, и она добавила к этому еще двести из собственных денег, сэкономленных от работы в салоне «Zara» по субботам. Лимузин, да, настоящий лимузин приехал забрать ее и трех лучших подруг из дома в субботу вечером. Они выглядели как настоящие знаменитости, никаких сомнений. Робин имитировала закулисный образ Анны Фрил[12], в настоящем выпускном платье с нижними юбками, красной помадой и высоким начесом. Она выглядела потрясающе – все так говорили.
Мама Робин деланно изумилась, когда та спустилась по лестнице в своем бальном платье. Мама поднесла ладони ко рту, сдавленно ахнула и произнесла: «Ты выглядишь просто потрясающе. Принцесса, настоящая принцесса!» Отец с довольно-таки гордым видом просто улыбнулся своей широкой глуповатой улыбкой. Потом они произнесли обычные заклинания: «Никуда не ходи, не сказав своим подругам», и «Звони нам в любое время, если попадешь в беду», и «Никогда не оставляй без внимания свой бокал и не принимай выпивку от других людей, если ты сама не видела, как бармен наполняет бокал». Да, да, да. Как будто она никогда не пила раньше. Бога ради, Робин пристрастилась к выпивке с тринадцати лет. Она знала свою меру.
Даже когда она была с Кристианом (интересно, почему еврейские родители назвали сына в честь Христа, и имело ли это какой-то смысл?), прижатой к стене возле мужского туалета, то сохраняла полный контроль над ситуацией. Правда, Кристиан не надел презерватив. На самом деле это не имело значения, потому что у нее остались две утренние таблетки, и от Кристиана слишком хорошо пахло, чтобы заподозрить опасность венерического заболевания. Если волосы пахнут