— Михась, — неожиданно медленно и со скрываемым смехом спросила ходячей кладезь сарказма и шуточек. — Та они чего, не в курсе, как тебя с представителем нетрадиционной сексуальной ориентации сдружить пытались?
— Чё? — насилу выдавил из себя Харлей, плюхаясь на пятую точку, глядя на сморщившегося друга абсолютно круглыми, осоловевшими глазами. — Ми-и-их?
— А-а-а, я не могу, — застонав, Анька улеглась прямо на стол, икая от смеха. — Михась, надо было сразу соглашаться на аренду клуба. Твоя репутация сегодня скочевряжится в адских муках!
— Чудище, — мрачно отозвался Алехин. — Несносное, невыносимое, неблагодарное рыжее чудище!
— Сказал человек, что довел своего воздыхателя до самоубийства, — тихо хрюкнула Солнцева.
— Ну, Ми-и-иха, — с укором протянул Харлей, качая головой.
— Да не я это! — взорвался владелец клуба, — Я тут совершенно не причем!
— Так вот как ты оказалась в квартире Станислава Зырянова, — послышался смешок. Резко повернувшись, Исаев почувствовал, как руки сами по себе сжались кулаки. Возле выхода, подпирая стенку спиной, сложив руки на груди, стоял вернувшийся Богдан Полонский.
Совершенно некстати вернувшийся.
— Точно, кэп, — щелкнула пальцами рыжая, заметно обрадовавшаяся его появлению. Покрутив в руках пачку сигарет, вытряхнула из нее последнюю и, прикурив, задумчиво постучала пальцами по подбородку. — Хотя там больше грустно, чем весело. Так, ну что, народ, сказку на ночь заказывали?
Народ охотно согласился. Еще бы! Они за этот вечер о Лександрыче узнали больше, чем за все годы общения!
— Короче, жили-были два милых маленьких мальчика, — тоном опытного сказочника завела Солнцева. — Одного звали Стасик, а второго Мишутик. Мих, не кривись, твоя бабулька раскололась, что вас только так и называли, когда вы оба на соседних горшках сидели. Она, говорит, и фотка сохранилась! Лан, не скрипи зубами, замолкаю я… Ну дык вот. Пока занятые по самою маковку родители этих мальчиков, в одном доме живущие, свой бизнес строили да дела делали, дружные бабушки своих внуков нянчили. Ну, типичная ситуация для России, в общем-то. Бодрые бабульки, прошедшие огонь и воду, надеялись, что внуки так же дружить будут, ну, значит, и таскали их везде вместе. Да только у тех вкусы с детства не совпадали. Сатасику погремушечка глянулась — Мишенька коту усики выдергивает. Стасик в кубики играет, Мишенька их с балкона выкидывает. Стасичек куколки наряжает, Миха их пластиковыми пульками расстреливает. Несоответствие дикое. Естественно, дружбы ну никакой, наш мелкий Лександрыч Стасика под песочницей желает прикопать, а их в один садик тащат. Миха Стасика ленточками перевяжет, в кладовку спрячет — добрые бабушки развяжут, помирят, да обоих в киношку за ручки поведут. Короче, мрак полный. Особенно когда в школу пошли — полные энтузиазма бабульки их же в один класс запихали!