Три жизни княгини Рогнеды (Тарасов) - страница 5

Да, условия… Ответственная настала минута, решалось будущее на многие годы, и собрались в княжескую избу близкие князю мужи обмыслить, чего захочет Киев для своей выгоды, на чем твердо стоять для пользы Полоцка, где считать Киевско-Полоцкие границы, чьими будут волоки между Днепром и Двиной. Ярополку, говорили бояре, большой веры давать нельзя: он тихий, пока терпит трудный час — со степи печенеги поджимают, хазары не держат межу, Владимир с новгородцами тоже не пустая угроза. Ясно, зачем Ярополку Рогнеда — возникает у Киева с Полоцком дружба. Но и нам выгоден равный союз: можно поспокойнее другие дела решать — подвинуться в глубь ятвягов, устояться на Припяти, упрочить полоцкие пригороды в литовских землях и вниз по Двине…

Сидели грузные мужи, равняли желаемое с возможным, и скажи им Рогнеда свои мучительные гадания: красив ли Ярополк, какого он лика и образа — расхохотались бы они. При чем к ее замужеству его красота и характер? Да будь жабы страшнее этот киевский Ярополк — все равно достанется ему Рогнеда. Коли уйдет она к Ярополку — даром то дастся, что мечом трудно взять. Теперь о Рогнеде одна забота — закрыть ее в светелке и беречь от порчи, сглаза, лихой руки. Столько может выгадать Полоцк на княжеской дочери, что все войско полоцких земель того не добудет.

Как встретили сватов, как их приняли, не видела Рогнеда, живя с бабками и девками под замком. Иногда заходила мать, обнимала Рогнеду и приплакивала: что ждет княжну в том далеком Киеве? Хорошо, полюбится она Ярополку, а коли не полюбится — каково скуку и муку терпеть? Одно — жизнь девичья, — другое — замужняя, не зря и новое имя выбирает жена. Заканчивается одна жизнь на девичнике, начинается вторая… А Рогнеде и страх, и радость. Приехали сваты, завтра позовут к ним сказать ответ, и все будут смотреть на нее. А потом приедет Ярополк, их сведут, посадят за стол, а потом проводят в брачный покой, он опустится на лавку, она стянет с него сапоги, и он задует свечу. Никого к ней не пускали, но настояла Рогнеда, чтобы пропускали к ней Руту — сверстницу и первую подругу. С осени Рута была замужем за князевым дружинником, уже она затяжелела, и Рогнеда, завидуя некоторым ее знаниям, доверяла ее слову больше, чем поучениям старых бабок и толстых теток, добывавших из памяти свои давние молодые переживания. Часами шелестел таинственный их шепот, и силу сокровенной тайны обретала для Рогнеды близость с мужем, какая следовала за угасанием свечи. А отец поучал, как выйти к сватам, когда позовут, где стать, как поклониться, какими словами ответить.