— А что мы можем сделать? — Панфилов уже сердился. — Вот ты, Булатов, что собираешься делать?
— Я собираюсь попросить Пашку покопаться в том старом деле. Осторожно поинтересоваться. И если там что-то нечисто было… — Булатов ухмыльнулся. — У Пашки где только нет знакомых, вот пусть посмотрит, и уж если он скажет, что… В общем, Лерка меня заинтриговала, но я вас обеих прошу, девочки: не лезьте к Виктории, страшно человеку душу разбередить. Вот если Пашка скажет, что все напраслина, тогда уж. И то не думаю, что надо что-то предпринимать, все равно ведь исправить-то ничего уже нельзя…
Панфилов понимающе кивнул — да, их друг Паша Олешко очень тяжелая артиллерия, но Викторию трогать сейчас не надо. Потому что если она невиновна, то убийца до сих пор на свободе. И кто знает, что ему взбредет в голову?
Луна поднималась из-за кромки леса, розоватая и огромная. Сумерки полны сверчков и лягушачьего хора, слышного со стороны реки. И вечер был бы хорош, если бы не запах ладана из дома, если бы не горе, случившееся внезапно, и не важно, что Назаров знал, что оно случится, все равно он был к нему не готов.
И, конечно, он не смотрел на гостью, ему и незачем, даже если бы он был слепым, то голос ее все равно узнал бы. Вика пришла, не дожидаясь похорон, пришла огородами — но пришла, и он рад, что она не оставила его в одиночестве. Днем она не могла прийти, и он знал, что днем она никуда не выходит со двора, но сейчас поздний вечер, и Вика пробралась в их двор, прячась в сумерках и подсолнухах.
— Привет. — Назаров подвинулся, и Вика села рядом. — Вот так вот…
Из дома доносился голос священника — «Со святыми упокой», а Назаров думал о том, что святым в раю несладко придется, когда явится бабушка Варвара инспектировать райские кущи да обнаружит вдруг какой беспорядок или пыль по углам, например. Эта мысль кажется ему неуместной, но он ничего не может с ней поделать, а Вика молчит, и Назаров признателен ей за это. К чему слова, когда он и так знает, что Вика искренне скорбит по его бабушке Варваре, и может быть, только в ее искренности он и уверен сейчас.
— Завтра похороны, в двенадцать. — Назаров толкнул Вику плечом. — Ты придешь?
— Приду. — Вика вздохнула. — Она этого хотела. Я с Аленой приду. Жень, тебе помощь нужна?
— Ага. — Назаров поднялся. — Пойдем поедим, не хочу я один…
Вика молча встала и пошла за ним по дорожке в летнюю кухню. Там пахло выпечкой, какими-то травами и еще чем-то, чем пахло только здесь. Впрочем, у каждого дома есть свой запах, вот и здесь он был свой, но обоим знакомый.