— Дальше. — Бережной уже понял, о чем говорит майор. — Набросились где?
— В этом все и дело, прямо у двери участка. — Лубенец ужасно нервничал. — А тут, как на грех, нарисовался Ершов — говорит, его наняли для защиты Станишевской. Кто мог его нанять, у девки ни гроша, и…
— Ближе к делу. — Бережной чувствовал, что стряслось нечто скверное. — Говори, что случилось.
— Я и говорю, Андрей Михалыч, ее избивали, а тут адвокат. Ну и… Вы поймите, Андрей Михалыч, формально мы за Станишевскую ответственности уже не несли!
— Майор, мне клещами все из тебя тянуть? Что случилось?
— Ершов выяснил, что это наши сотрудники кинули клич в соцсетях и собрали эту толпу.
— Откуда это стало известно?
— Ершов зашел на их страницы и в их профили, а там и правда… И это еще не все. Они оба выпивши были. А хуже всего, что объявился Назаров, тот самый, из «Субботы», и он говорит, что Станишевская — его невеста. В общем, вот так все сошлось неудачно, и я пока думаю, как нам это замять, хотя при таком раскладе это вообще вряд ли удастся.
— Замять?!
Бережной мгновенно взвился. То, что он ненавидел всеми фибрами души, то, с чем он беспощадно боролся — и Лубенец это отлично знал! — вот оно, во всем уродстве снова показало свою гнилость в порочной по сути системе.
— Владимир Сергеевич, тебя ли я слышу?
— Андрей Михалыч… — Лубенец даже заикаться начал. — Хуже всего, что эти… Назаров с Ершовым уже спелись, и мы им рты не заткнем, а дама к их приходу в таком виде, что… Мы ее положили на скамейку, но в сознание никак не приведем, уж и воду лили, и…
— Немедленно вызывайте «Скорую»! И я к вам сейчас еду. И если она умрет, под суд пойдут все, и ты тоже, это я тебе обещаю. Вы задержали нападавших?
— Нет.
— А пытались? Не лгать мне, майор!
— Нет.
Бережной бросил трубку и вышел из-за стола.
— Павел Иванович, беда стряслась с вашей протеже.
Олешко и сам уже понял, что стряслась беда, и то, что генерал не прогнал его, означало одно: Бережной и правда не собирался спускать дело на тормозах.
— Виктория сильно пострадала?
— Видимо, да. — Бережной на ходу достал телефон. — Денис Петрович, ты не занят? Приезжай в Вознесеновский, там у нас ЧП. А, уже едешь? Отлично, встретимся там.
* * *
— Приехали прямо на мойку, у нее смена только началась, заломили руки, затолкали в машину и увезли. — Алена всхлипнула. — Женька с утра на работу уехал, и пока я до него дозвонилась… Он же всегда телефон отключает, когда очень занят, а секретарша его — дура… А я теперь пришла цветы Викины полить, она ими очень дорожит, и малину собрать, чтоб не осыпалась, а у самой душа не на месте. Ведь вот как выходит — выпускают человека из тюрьмы, а на деле — не выпускают никогда. И чуть что стрясется, уже прав нет никаких.