— Это за что? Я уголовный кодекс не знаю, — Ленька усмехнулся. Ему этот бандюк начал нравиться, крепкий мужик.
— Убийство в драке. Потом, не выходя с зоны, еще добавил пятерку. Ну и еще восемь отсидел, уже после трех годов на воле. Так что снова в лагеря не хочу, уж очень жестко у вашего хозяина, — так же усмехнулся Пахомыч.
— Ну что ты хочешь, страну же зэки основали, они знали, что к чему, — засмеялся Косоротов. Похоже, ему этот бандюк тоже понравился. Правда, Ленька был точно уверен, что при нужде он же его на ленточки и распустит.
— Так. Против тебя, если поможешь, ничего делать не будем. Наоборот, подлечим в нормальной больничке, когда до нее доберемся. Слово офицера, — Ленька решил. — Рассказывай.
И Пахомыч около получаса изливал душу, а Ленька в душе все больше мрачнел.
— Так говоришь, три самолета и один штурмовик? «Эйртрактор»? — По словам Пахомыча, сейчас на аэродроме около базы бандитов в Санта-Барбаре было целых три (!) самолета. Одна «сесна», один какой-то двухмоторный и штурмовик «эйртрактор». Ленька не знал этой марки, но само слово «штурмовик» ему было очень хорошо известно.
— Да. У него еще эти подвешены под крыльями, ракеты. Ну, как в фильмах про Афган или со Шварцем, показывают, на вертолетах. В таких круглых херовинах, — Пахомыч показал руками, в каких круглых.
— Блоки НУРСов… хреново. — Ленька почесал затылок. В памяти свежи недавно вбитые на курсах знания, так что противопоставить этому штурмовику его группе совершенно нечего. НУРС бьют раза в два дальше, чем крупнокалиберные пулеметы. Кроме того, на ДШКМ группы, впрочем, как и на трофейных крупняках, нет кольцевых зенитных прицелов, по воздушной цели эти пулеметы малопригодны.
— Алло… Витька, где ты там? Эй, где вы, раздолбаи? Немедленно сына мне! — На «перенти» ожила рация.
— Босс. Отец этого, — едва слышно шепнул Пахомыч.
— Мать, мать, мать! — так же тихо прошептал Ленька, подходя к машине и снимая тангенту. Вздохнув-выдохнув, он нажал клавишу и перебил сыпящего угрозами здешнего главбандита. — Это… босс… Михаил Сергеевич… Виктор Михайлович очень занят, — и, повернувшись к Ромке, стоящему около женщин, показал жестом и прошептал: — Ущипни! Сильно ущипни!
Сообразив, а точнее — угадав, что от него хочет Панфилов, Роман нагнулся и изо всех сил вцепился в бок сеньоре, которая заорала от испуга и неожиданной боли. Девчонки тоже завопили, младшая опять выхватила свой раскладной стилет и попыталась ткнуть Ромку.
— Вы что там, толпа идиотов, наделали? — рявкнули на том конце.
— Да это, сеньору Хименес загнали с девками. Пользуем, — Ленька едва дышал, глаза заливал пот, но деваться было некуда, и он продолжал играть свою неожиданную роль.