Вера замолчала, упорно глядя в какую-то точку на паркете, и Наташа терпеливо ждала, пока та заговорит снова.
— Он бил меня. Бил холодно, со знанием дела: так, чтобы не оставлять следов. Он знал, что я не стану жаловаться. Знал, что я ни за что не захочу его потерять. Требовал, чтобы я избавилась от ребенка. Я отказалась. Он начал подмешивать мне в еду какие-то средства. У меня чуть не случился выкидыш, но я вовремя заметила и вернулась к родителям. Правды я им не сказала, но они и так все поняли. Отец требовал, чтобы мы развелись, но у меня еще сохранялась какая-то надежда. Из-за всего происшедшего у меня очень тяжело проходила беременность, и я умолила отца оставить его в покое хотя бы до родов. Потом родилась Оля: первое время мы с ней почти не вылезали из больниц. Впрочем, ни я, ни она его не интересовали. Свою дочь он так никогда и не видел. А потом… потом вряд ли все это сошло бы ему с рук, если бы не события, начавшиеся в стране: отца отправили в отставку. Потом умерла мама. А еще через некоторое время отец заболел. У него рак. — Она заметила Наташино движение. — Не надо ничего говорить. В конечном счете я справилась с этим. У меня дочь. Я — доктор наук. Я никогда ни в чем не нуждалась. — Она говорила как автомат. — А ваш сын? — Она подняла голову и повернулась к Наташе. — Вы что-то говорили про вашего сына?
Наташа вздрогнула:
— У меня есть подозрение, что мой сын… связался с наркотиками. Я боюсь, что Павловский причастен к этому.
— Как же вы допустили, чтобы он виделся с сыном? Он — страшный человек, он способен на все. То, что вы можете подозревать, — ничто по сравнению с тем, на что он способен. Вам известно, например, что, когда умерла его мать, он даже не пошел на похороны?
— Он говорил мне, что его мать умерла незадолго до нашей встречи…
— Ну так он врал! Он просто бросил свою мать, как бросал всех, кто не был ему нужен. Когда она умерла, его разыскал какой-то человек, дальний родственник, — не помню, кем он ему приходится. И он выгнал его.
Вера немного помолчала.
— Мальчика надо лечить, но, главное, вы должны сделать так, чтобы он не мог видеться с отцом ни при каких обстоятельствах! Наташа, поверьте мне, я знаю, что говорю.
Вера вдруг спохватилась, что говорит слишком громко, и, в ужасе покосившись на дверь, добавила почти шепотом:
— Запишите мой телефон. Если вам будет нужна помощь, звоните.
Наташа не помнила, как вышла из квартиры, как спустилась вниз, как вышла на улицу.
«Значит, пока я была беременна и ждала Сережу, он встречался с Верой и уверял, что любит ее. Она сопротивлялась, не верила ему, и он оставался со мной только потому, что ему некуда было деться. А когда она сдалась, он в ту же секунду ушел, и, если бы в этот момент я лежала и умирала, он все равно бы ушел, ничто не остановило бы его — я помню его лицо. Но почему мне так больно? Почему мне